Мария (ЛП)

Мария прошла через жуткую больницу, направляясь к входу, где она могла не только видеть, но и слышать проливной дождь через стеклянные двери. Погода в Канзас-Сити на этой неделе никак не могла определиться. Единственное, что было хорошо в том, что проливной дождь и солнечное небо сменяли друг друга, - это то, что цветы будут прекрасно расти.

Когда раздвижные стеклянные двери распахнулись, золотистые волосы Марии бешено закружились, обдав воздухом ее ангельское лицо. Ступив под тент, она не успела промокнуть... в отличие от него.

Ее зеленые глаза остановились на мужчине, который стоял на противоположной стороне навеса, мокрый от капель, словно он целую неделю стоял на том же месте и ждал, когда она уедет.

Когда темно-синий Dodge Charger остановился между ними, она внимательно следила за его лицом, не находя в нем ни малейшего удивления от того, что их разделяет машина.

Положив руку на ручку двери, она собиралась открыть ее, но не могла найти в себе силы сделать это.

— Ты так и не закончил рассказывать мне, откуда ты узнал, что я бессердечная, — крикнула Мария через машину и бушующий ураган, чтобы он ее услышал.

— Не садись в эту машину, принцесса, и я расскажу тебе, — с умоляющими глазами сказал Доминик.

Уставившись на сына дьявола, она начала распускать пальцы...

Звук опускающегося окна со стороны пассажира, а затем ее имя заставили Марию посмотреть на Кейна.

Стук сердца заставил ее схватиться за ручку двери и потянуть ее на себя.

Быстро сев в машину, Мария заставила себя держать лицо прямо.

Смотреть, как Лука разочаровывается, было достаточно для одного дня. Она не была уверена, что сможет справиться с сердечной болью Доминика после того, как видела это в последний раз.

Ее лицо было обращено вперед, но она упустила одну вещь...

Угрожающие взгляды, которые каждый из мужчин бросал на другого... оба обещали смерть.

Двадцать один

Моя фамилия не Карузо

Мария вцепилась в дверную ручку, когда Кейн отъезжал от больницы. Ей нужно было уехать как можно дальше от этих двух семей. Ярость билась в ней каждый день в течение недели, чтобы найти того, кто виноват в смерти Лео.

Обе семьи ощутили на себе болезненный удар Ван-Шота, но больше всех досталось Карузо. Утверждения Доминика о том, что никто из Лучано не виноват, стали на слух восприниматься членами семьи Карузо, за исключением Луки.

Мария до сих пор помнила, как дьявол пришел на похороны ее матери, притворяясь, что прислушивается к горю их отца.

Доминик пригласил ее на танец как раз перед тем моментом, когда Тодд был убит: было ли это просто совпадением? Или это был хитрый план, осуществленный одним из его приспешников, чтобы бросить тень сомнения в том, что это был кто-то другой?

А может, это была самая страшная мысль из всех... Карузо?

Карузо, пытающаяся занять трон своего отца…

Возможно, она упускала очевидное, и это был сам Лука. Лука не скрывал, что ненавидит их отца; он сам говорил ей об этом. Она просто подумала, что если он хочет это сделать, то он это сделает.

Не выспавшись, Мария потерла уставшие глаза, пытаясь собраться с мыслями, чтобы понять, кто виноват в том, что Лео оказался в больничном халате.

Кто бы ни подорвал внедорожник, он знал, что тот использовался для перевозки Лео и ее в школу и обратно. Итак, попала ли бомба в цель или промахнулась?

Если это был член семьи, то они не только пришли за ребенком Данте, но и нарушили одно из самых отвратительных семейных правил - не причинять вреда детям. Все, кто моложе восемнадцати лет, были вне закона, без исключений. Это было правило, введенное по приказу ее отца. До этого мафия всегда делала то, что должна была делать, лишая ребенка жизни, если это было необходимо, независимо от того, какой ценой доставалась его душа. Кем бы ни был Ван-Шот, он ничем не отличался от Люцифера и тоже будет наказан не иначе.

Мысль о лице брата вызвала в ней муки, которых она не испытывала раньше, даже когда умерла ее мать.

— Куда ты хочешь, чтобы я отвез тебя? — Тихий голос Кейна прорвался сквозь ее яростные мысли.

— Мне все равно, лишь бы не домой.

Откинув голову на подголовник, она смотрела, как дождь льет по окну, слушая, как дворники на лобовом стекле приходят в движение, такое же быстрое, как и ее ярость. Она закрыла глаза, желая, желая и молясь, чтобы последняя неделя ее жизни исчезла. Тогда она сможет запретить Лео приближаться к этой машине.

Рука на ее плече заставила ее поднять ресницы, чтобы увидеть Кейна, смотрящего на нее.

— Пойдем.

Она должна была остаться на месте, не выходить из машины и попросить его отвезти ее обратно домой... но она не стала этого делать. Мария нуждалась в нем сегодня так, как никогда ни в ком не нуждалась.

Кейн был нормальным.

Он не был Карузо.

Или Лучано.

Тем, кем Доминик никогда не станет.

Тем, кем никогда не станет Доминик, и тем, кем никогда не станет Мария.

Но на одну ночь... она могла бы им стать. Именно это заставило ее выйти из машины и войти в его квартиру.