Мариелена

— У меня дурные предчувствия. Что-то должно произойти. — шептала Мариелена.

Но его поцелуи заставили ее замолчать. Как только она начинала предаваться страхам, роптать на судьбу или ее начинали мучить угрызения совести, Луис Фелипе тут же прибегал к этому старому, испытанному способу. Он не выносил грустных лиц и мыслей. Хоть день да наш, а завтра — будь что будет — таков был его главный девиз в жизни.

— Представь себе, это ничтожество, нищенка строит из себя герцогиню: отказалась от машины и заявила, что следить за шефом не будет! — кипя от возмущения, говорила Клаудиа Ольге.

— Да что ты! — удивилась Ольга. — А может быть, тебе повезло и ты столкнулась с единственным бескорыстным и благородным представителем рода человеческого?

Клаудиа только фыркнула на это. В бескорыстие она не верила никогда. А такую роскошь, как благородство, могут себе позволить только состоятельные люди. Поэтому ее и разозлило поведение Мариелены. Каждый человек, по ее мнению, должен был строго соответствовать социальному положению, уровню доходов. Эта секретарша не желала соответствовать и считала себя ничуть не ниже самой Клаудии.

— Я заставлю ее делать то, что мне нужно, или она потеряет место, — пообещала Клаудиа.

Сестры направились вместе в сыскное агентство Вальдеса. Только что он по телефону назначил им встречу. Откинувшись на спинку заднего сиденья в машине, Клаудиа впервые за последние дни немного расслабилась. Жить в постоянном напряжении, на пределе нервов — непросто даже для здорового человека. Она же никогда не отличалась богатырским здоровьем. У нее нестерпимо болела голова. Но отдохнуть ей едва ли придется, события только разворачивались.

Клаудиа была уверена, что Луис Фелипе поедет в Новый Орлеан именно с ней, со своей любовницей. На всякий случай она собиралась поздно вечером позвонить по таинственному телефону. Может быть, они никуда не уехали, просто решили провести время вдвоем. Эта упрямая ослица — секретарша отказалась ей помочь; Что ж, Вальдес найдет, эту квартиру и ее хозяйку.

— Вы должны начать следить за моим мужем сегодня же, сейчас! — требовала она у хозяина сыскного агентства. — Мой муж уезжает в деловую поездку. Я хочу знать, будет ли с ним женщина.

Больше всего Клаудиу тревожило, не получит ли эта слежка огласку, не появятся ли их с мужем имена в отчетах агентства.

— Не волнуйтесь, сеньора, наше агентство серьезное и ответственное, — заверил ее Тамайо Вальдес. — Мы гарантируем вам сохранение тайны. Ваши имена не будут фигурировать ни в одном отчете.

— Это правда. Я много раз пользовалась услугами Тамайо и всегда оставалась довольна им, — подтвердила Ольга.

Мосты сожжены, отступать поздно, Клаудиа так долго решалась прибегнуть к услугам сыщика из гордости, из щепетильности. Теперь ей все равно. Она с трудом дошла до машины и с облегчением опустилась на сиденье. Голова раскалывалась. Она чувствовала себя старой, обманутой и очень несчастной.

Глава 16

— Мама, мама, Мариелена вернулась! — радостно кричала Мече, завидев из окна сестру.

Бедная Кармела всю ночь не сомкнула глаз. Ей грезилось, что дочь с подругами сейчас купаются в море, а их подстерегает кровожадная акула. Да мало ли какие опасности и соблазны грозят молодой чистой девушке. По ночам уже страшно выходить на улицу, преступность растет. Поэтому Кармела вздохнула с облегчением, увидев Мариелену живой и невредимой.

— Все было замечательно! Мы прекрасно провели время, — как можно радостней говорила Мариелена.

На самом деле ей было нестерпимо стыдно за эту мелкую, бессовестную ложь. Ей казалось, что она лжет так неумело и неправдоподобно. И как мать и Мече до сих пор не замечают этого.

— Я уже жалела, что отпустила тебя, — призналась Кармела. Все-таки это неприлично для девушки — ночная вечеринка где-то вдали от дома.

Мариелена только горько усмехнулась на это. Они с Иоли не раз посмеивались над милой старомодностью своей матери. Недавно Руфино пригласил ее в театр. Но Кармела заявила, что должна подумать и посоветоваться со своими взрослыми дочерьми. Позволят ли они ей совершить такой опрометчивый поступок — отправиться в театр вдвоем с мужчиной. Она думала долго и наконец ступила уговорам дочерей. Но все-таки взяла с собой в театр Мече.

В это время хозяйственная Мече с увлечением распаковывала дорожную сумку Мариелены, удивляясь про себя, что уложенные ею вчера платья, халат и туалетные принадлежности как будто бы остались нетронутыми. Ей показалось, что сестра и не заглядывала в сумку. А в этом не было ничего удивительного: Луис Фелипе подарил Мариелене красивый халат, на их квартире у нее было все необходимое.

— Оставь: пожалуйста, мои вещи, Мече, — забеспокоилась Мариелена. — Я сейчас приму душ и сама все уложу в шкаф.