Марья-Царевна

— Не поняла? — Я медленно опустила руку с посохом.

— Не поняла она. — Череп мрачно клацнул нижней челюстью. — Дура, вот и не поняла Сестра твоя сейчас с Кощеем разговаривает. Да про тебя, глупую, рассказывает. Обстоятельно, с подробностями. И как ты Карачуна использовала, чтобы в мир этот пробраться, и как на Наволода обозлилась.

Я ошалело посмотрела на него, не в силах поверить в сестринское коварство.

Вот, значит, как? Заболтала, все выспросила и папуле побежала докладывать? Поэтому, наверное, и мужу своему с царем местным меня предъявлять сразу не стала. Зачем, если все равно Кощею отдавать? Вот чуяло сердце! Не зря я ей всю правду не рассказала!

— Нет слов просто! — возмущенно выдохнула я.

— А и правильно, молчи. Время сэкономишь! Уходить нам надо, вот что! И побыстрей, — рыкнул посох.

— Нам? А ты разве теперь не Василисе служить должен? Тебя ведь для нее Кощей смастерил.

Яр злобно сверкнул глазницами.

— Ничего я ей не должен! Променяла меня на палку какую-то. Пусть и колдовскую… Пусть и посильней меня, может статься… — с неохотой признал он. — Да только ж не живую! А меня, опытный колдовской инструмент, в шкаф засунула. Представляешь, я свет белый первый раз за месяц увидел!

Он вдруг осекся, словно к чему-то прислушиваясь, а затем с неожиданным спокойствием сообщил:

— А вот теперь нам точно сваливать надо. Твой папочка самолично сюда явиться изволил.

— Как?! — Я перепуганно заметалась по помещению в поисках места, куда можно спрятаться. А куда тут спрячешься? Не в шкаф же лезть, в самом деле! — Ну зачем, зачем она это сделала?!

— Как зачем? С Кощеем замириться окончательно, показать, что дочь она послушная, да доступ к Источнику вновь получить. Без него-то силы у Василисы не те. Ты чего крутишься на одном месте? В коридор выходи! Авось и успеем проскользнуть! — рявкнул Яр.

— Да там прислуги полно и охранников. Думаешь, Василиса за дверью никого присматривать не оставила? — нервно огрызнулась я, мысленно примериваясь к стоявшей в углу лавке. Если поджаться да скукожиться, то есть плане, что я под ней вполне смогу уместиться. Накидочку вон пониже спущу и спрячусь…

Блин, о чем я думаю вообще! От страха до уровня страуса деградировала!

— Зря я кольцо Наволода выкинула. Он хоть и козел, зато путь в Навь под рукой был, — пробормотала я.

— Ты через Навь ходила?! — ахнул посох. — Одна?! И выжила?! Как?!

— Вот так. Я ж бессмертная, — отмахнулась я, подскакивая к большому узорчатому окну. — Потом расскажу. Если это «потом» настанет.

Окна у Василисы были современные. Не затянутые слюдой проемы, а настоящие произведения витражного искусства. Да еще и в рамах, которые открывались как ставни. А для этого места подобное решение вообще было чудом зодчества.

Распахнув створки, я выглянула наружу. Ух ты, высоко-то как! Люди ходят, стража бдит. Хорошо, что у местных нет привычки голову задирать.

— Маш, ты куда собралась? — Яр заволновался. — Ты это… может, не надо? Ты, конечно, бессмертная, но зачем все эти острые ощущения?

— Ох, помолчи, а? Сама так боюсь, что колени трясутся.

Я с трудом зажала под мышкой посох и осторожно перелезла через подоконник. Чувствуя, как ладони становятся влажными, спустила ноги вниз и нащупала ими что-то декоративное, торчащее из стены на полкирпича. Осторожненько перенесла вес полностью. Ага, держусь, уже неплохо.

— Знаешь, чего я иногда хочу? — поделилась я, ме-едленно разворачиваясь лицом к окну. — Хочу, чтоб в моей жизни были саундтреки. Вот делаю я какую-нибудь фигню, и тут начинает звучать торжественная музыка. Ну здорово же! Сейчас бы мотив из фильма «Миссия невыполнима» подошел.

И нервно хихикнула.

Яр ничего не ответил. Наверное, просто не знал, что такое саундтреки. Зато, видимо от страха, что его могут уронить, сам буквально прилип ко мне, что было весьма кстати.

Я затворила окно, оставив маленькую щелочку. Вцепившись пальцами в неровности стены, чуть согнула ставшие ватными колени, чтобы голова с плечами не торчали за стеклом столь откровенно. Молясь про себя, чтобы никакому дурному ветру не вздумалось именно в этот момент весело подуть, я услышала, как распахнулась дверь в Василисин кабинет и раздался торжествующий голос Кощея:

— Ну что, попалась, непокор-рная дочь?!

Пауза.

— Эй, Василиска! — торжество в голосе отца сменилось раздражением. — А куда она подевалась-то?

Я постаралась совсем превратиться в неподвижную, пусть и слегка скукоженную статую. Ну а что? Висю тут, понимаешь, собой дворец украшаю. Только не приглядывайтесь, пожалуйста.

— Да тут была, батюшка, — раздался голос предательницы-сестрички. — Что ж я, тебя обманывать буду?

— С тебя станется! — Кощей был явно рассержен. — Ну и где она?

От тяжелого шага задрожали стекла, а потом что-то громко грохнуло.

— Ай, да что ж такое! — воскликнула Василиса. — Стол-то зачем?! Нет чтоб просто под него заглянуть, так ведь отбросить надобно со всей силы! Сломал мне мебель.

— И еще сломаю!

Снова удар, словно в стену бросили что-то металлическое.