Марья-царевна из Детской Областной

А мертвый ящер решил, что дело сделано, повел огромными крыльями — и мужчина, упрямо сжав зубы, пополз по чешуе наверх, к спасительному участку между крыльями Злодия: уж туда ожившая падаль, даже если догадается, что погибли не все, точно не дотянется.

А уж простых прикосновений к омертвевшей коже нияновский зверь точно не чувствует. Во многих боях проверено. Только удары, только боль… А бить сейчас Огненному Змею-то и нечем было, сил не хватало…

…Взмывшая в воздух туша пронеслась подле стен пещеры, рванулась к одной из многочисленных трещин — Злодий решил, что избавился от внезапных гостей и вздумал проветриться — и через несколько минут над головой разверзлось бескрайнее небо Пекла.

Леший его знает, куда дальше мертвый ящер полетит… Змей выгадал миг, когда небо уже казалось ближе земли и шагнул вперед, со спины летающей стерви. Терять уже все равно было нечего, даже если облик не успеет изменить.

Перекинуться в огненный всполох он смог лишь у самой земли.

* * *

Нет, в принципе, все происходящее было вполне объяснимо: кому, кроме потенциального жениха шастать по вечерам по комнатам царской невесты? Только вот зачем он вообще пришел — особо страстными чувствами будущий муж явственно не пылал, а значит… А значит вообще ничего не понятно, что здесь вообще творится.

— Драсте, — только и смогла сказать Маша. Не спрашивать же напрямик — а зачем ты сюда приперся? Пять минут назад ведь виделись!

— И тебе не хворать, царевна.

Кажется, до простой идеи "поздороваться — это просто форма приветствия" здесь еще не додумались. Как, впрочем, и до мысли о том, что если уже сегодня виделись — здороваться не обязательно.

— Что-то случилось? — осторожно поинтересовалась Орлова. Может, врач понадобился — тому же советнику хуже стало или у ловчего ухудшение пошло. И сразу тогда станет ясным, насколько правдивы мысли о волчьем билете.

Мужчина мотнул головой:

— Да нет, все в порядке.

Ну, значит, увольнение не грозит. Скорее, учитывая явный дефицит медперсонала в одной отдельно взятой Нави, будет пропесочивание завотделением и начмедом. Кто здесь эти должности кроме самого Кощея занимает? Раненый советник? Или тот, теневой, — как там его? дворский? — который имя мальчишки назвал?

А царь на миг закусил губу, словно задумавшись о чем-то или не решаясь на что-то и хрипло обронил:

— Душно здесь у тебя, царевна. Воздуха нет.

Маша мотнула головой в сторону окна:

— Заклинило, не открывается. Даже не проветришь.

Кощей молча шагнул вперед, провел ладонью по резному наличнику, легонько толкнул створку — и в комнату ворвался прохладный вечерний ветерок.

Маша удивленно охнула: вот как он это сделал? Силы никакой не прилагал, не давил, не тянул — а вот раз, и все получилось! Хочешь — не хочешь, а в магию поверишь, даже если после всего увиденного еще какие-то сомнения оставались.

За окнами сгущались сумерки, пронеслась легкая тень — летучая мышь промчалась у самого окна. Говорят, их можно ловить на обрывок белой ткани, — всплыло вдруг в голове, — только вот зачем Маше сейчас летучая мышь нужна? Бэтмэна выращивать?

— Спасибо, — улыбнулась молодая женщина. — А то жарко, дышать нечем.

Кощей дернул уголком рта — уж он-то точно знал, почему окно вдруг перестало открываться. Сейчас, правда, уже можно было не беспокоиться: царевна на божевольную дуреху не похожа, оземь кидаться из терема не собирается, можно не беспокоиться.

А вот закат за окном уже в алые цвета все небо окрасил. Пора побыстрее вопрос задать, за которым сюда пришел, да и идти со спокойной душою. А то еще один день потерян будет.

Трудность, конечно, в том, что не знаешь, как тебе царевна ответит. Ведет она себя малость не так, как обычные девы из Яви, может и второй раз не подходящий ответ дать… И вот почему-то Кощей уже и сам не знал, что же он хочет услышать — нет или, все-таки, да?

— Царевна, я…

— Маша меня зовут, — не выдержала женщина. — Сколько можно "царевна, царевна…" Царевна из меня, как из слона балерина.

Что бы там Маркиз не понапридумывал.

— Марья…

— Мария, — не удержалась, поправила она. Хотя, пожалуй, и смысла-то в этом никакого не было.

А он вдруг согласился, медленно кивнул:

— Мария, я… хотел спросить…

Что там именно хотел спросить Кощей, осталось для Орловой тайной. Нет, какие-то подозрения у нее были, н выяснить, правдивы ли они — так и не удалось. Еще не отзвучали последние слова, а сумрак в комнате вдруг, в одну секунду, стал плотным, удушающим, растекся болотным маревом… И из мрака, растекшегося по комнате вдруг выступила обнаженная женская фигура… Длинные волосы служили незнакомке единственным одеянием, чернота плескалась в пустых глазах, на белоснежной коже проступили пятна трупной прозелени…

— Девушка, вы хотя б белье нижнее надевайте! — не выдержала Маша. — А то отморозите себе, все что только можно! И вообще, когда заходите, стучать надо — или вас этому не учили?

Незнакомка медленно повернула голову к Орловой: оглушительно громко хрустнули шейные позвонки.