Марья-царевна из Детской Областной

…Дорога показалась Маше сплошным кошмаром. Женщине даже по сторонам некогда было смотреть, пейзажи разглядывать. Все, что ей запомнилось, это вихрем мчащиеся по улицам города кони, собственные пальцы до белизны вцепившиеся в гриву, и одна — единственная мысль, бьющаяся в голове — "Только бы не упасть! Только бы не упасть!". Изредка к ней правда, примешивалось трезвое: "ЧМТ тогда точно будет. Перелом пары-тройки ребер — однозначно. Внутреннее кровотечение — без сомнения. Ну, и сломанный позвоночник — для полного счастья".

Когда же всадники выехали за пределы города, и вместо хоть какой-то дороги началось одно лишь направление — Маша окончательно прокляла все…

На нависшую над головой тень женщина в начале не обратила никакого внимания — может, облака так в поднебесье стали. Но когда вокруг начал сгущаться ощутимый сумрак — как перед дождем — женщина наконец решила оглядеться по сторонам.

Всадники мчались по чистой степи. Выжженная жарким солнцем трава была вытоптана, в разные стороны порскали суслики…

А на горизонте виднелся странный лес.

Казалось, он нависает над всем полем. Казалось, ветви деревьев, уходят под самое небо, скрываясь где-то там в вышине, среди облаков. Казалось, на бурых сучьях не было ни единого листочка. Казалось, ветви изломаны и переплетены в каком-то диковинном танце…

А потом Маша поняла, что ей все это совсем не кажется.

Молодой царь резко натянул поводья, и конь остановился, всхрапнул, зафыркал…

Следом остановились и другие всадники.

Орлова, оглянулась назад и внезапно поймала себя на мысли, что Кощей в своих черных одеждах сейчас смотрится инородно среди остальных, обряженных в одеяния светлых тонов…

Блондин, скакавший рядом, легко спешился, поднял голову:

— Кликать приставника, мой царь? — и, не дожидаясь ответа, шагнул к диковинному лесу.

Маша неотрывно смотрела ему вослед, пытаясь сообразить, что это вообще за место может быть. Дубы, на которых сидел Соловей-разбойник? Так он же вроде в городе живет…

— Почему на ветвях ни одного листика? — тихо спросила она.

Ответа женщина в принципе и не ждала: все-таки, как не крути, статус ее был до конца так и не ясен — то ли невеста, то ли пленница… до сих пор даже толком поговорить не удалось! Но странное дело, Кощей вдруг откликнулся:

— Какая листва может быть на корнях Мирового древа?

Маша ошарашенно потрясла головой и вдруг поняла: это действительно походило на вылезшие из земли корни: переплетенные между собой, соединяющиеся между собой где-то там, в вышине, где они, наверное, переходили в ствол.

Но какого же размера должно быть само дерево, если вылезшие из земли корни напоминали целый лес?!

— Мирового древа? — Орлова оглянулась на Кощея.

Маша слышала что-то подобное в скандинавской мифологии. Там был какой-то дуб или ясень… У славян тоже было что-то подобное?

— Соединяет Навь, Явь и Правь, — кивнул царь, не глядя на Машу, не отводя взгляда от медленно шагающего вперед Змея. — Здесь — корни, в Яви — ствол древа, в Прави — крона.

И вот кстати, к слову о мифологии. У каждого народа ведь своя есть. Если все происходящее вокруг, не один большой глюк, как тогда быть со скандинавскими, греческими, американскими мифами, в конце концов? Они существуют в соседней реальности? Или есть что-то одно, а остальные ошибаются? Или существует один-единственный вариант, который каждый из народов называет по-своему?

Кощеева невеста потрясла головой. Вот нашла же время, когда о всяческой философии думать!

Огненный Змей остановился в паре саженей от застывших в чудовищной пляске корней…

— Повелитель Навьего царства желает видеть хранителя Мирового древа! — усиленный магией голос советника, разнесся эхом, заплутал меж стволов, отразился в поднебесье.

Напуганные криком кони заплясали, и Маша бы точно сверзилась на землю, если бы Кощей не обхватил ее сильней за талию, прижав женщину спиной к своей груди:

— Ферт проклятый! — зло буркнул мужчина, успокаивая оробевшего жеребца. — Не может без фатовства!

Меж переплетённых корней — ветвей мелькнула искра, вторая, еще одна… Над ними появилась небольшая фигурка на четырех лапах… Маша прищурилась, пытаясь разглядеть, что это может быть, и охнула, рассмотрев, что меж воздушными корнями протянулась проявляющаяся сама по себе толстая золотая цепь, по которой неспешно шествовал, высоко задрав хвост и загнув его кончик крючком, черно-белый кот. Большой, пушистый. Мейн-кун, как минимум. Или манул.

Дойдя до середины цепи, кот остановился и, балансируя на ней, умудрился развернуться мордой к незваному гостю, и усесться прямо на цепи, невозмутимо обвив лапы кончиком хвоста и став похожим на каменное изваяние.

Огненный Змей терпеливо ждал.

Кот прищурил зеленые глаза и меланхолично фыркнул:

— Правитель, говоришь… Хранителя? — в отличие от царского советника, встречающий говорил тихо.

— Правитель, Баюн, — кивнул Змей. — И Хранителя.

Кот задумчиво поднял лапку, собираясь то ли начать умываться, то ли просто вылизаться, да так и не донес ее до пасти. Замер, отрешенно щурясь и смотря сквозь советника:

— Но вот хочет ли Хранитель видеть правителя?