Марго, или Люблю-ненавижу

– Да ты соображаешь, с кем разговариваешь?! – взревел Алекс, и я на секунду зажала уши.

– Соображаю, не волнуйся. Но твой статус и твое самоопределение меня волнуют мало – как и ты сам, смирись с этим.

Я все ждала, когда же он ударит ее – потому что по всем признакам Мэри уже должна была получить пару таких оплеух, что о-го-го. Но Алекс внезапно отпустил ее и бросил спокойно:

– Я так и знал – ты побоишься жить и сама подставишься. Ну, что ж – ты выбрала, это твое дело, и я не могу за тебя ее прожить. Уезжай, Мэ-ри. Так будет лучше. Я хотя бы не увижу твои мозги размазанными по стенам моей спальни.

Она повернулась и насмешливо посмотрела на него:

– Ты прав, Алекс. Так будет лучше. Ремонт дорогой у тебя.

Алекс развернулся и вышел, толкнув меня плечом, а я бросилась к Мэри, обхватила ее и заплакала:

– Зачем ты делаешь это? Куда ты уезжаешь, почему бросаешь меня?

– Я хочу тебе добра, Марго. Понимаешь? Пока я рядом – ты не сможешь сосредоточиться на том, на чем тебе сейчас нужно. Вернее, на ком. Ты должна вернуть его, Марго. – Она освободила руки и взяла в ладони мое лицо. – Ты слышишь? Верни его.

– Он не вернется больше, Мэри. – Я спрятала лицо на ее плече и всхлипнула. – Он… он пытался вернуться, но я оттолкнула его. В тот день, когда на озеро ездили, – помнишь? Я пришла к нему ночью, его не было – и я, разозлившись, уехала к Лео. А когда вернулась утром, Алекс сказал – больше не приближайся, сама убила все… Он всю ночь меня ждал, Мэри… Он просто уехал за цветами, за тюльпанами моими любимыми – а я…

– Глупышка ты моя, – вздохнула Мэри, погладив меня по волосам. – Глупышка… Я ведь вижу, как он смотрит на тебя… как ты можешь ему не верить?

– Мэри… ты ведь знаешь – он столько раз обманывал меня, столько раз…

– Ты дурочка. Марго. Это было давно. Сейчас все иначе. Если бы хоть раз он посмотрел так на меня – я никуда не ушла бы. Я бы делала все, что он скажет, поверь. И не отпустила бы его.

– Ну, так попробуй, я ведь чувствую – ты хочешь…

– Э, нет! – засмеялась она. – Не лови меня «на слабо», Марго. Я этого не сделаю.

– Слабо? – улыбнулась я сквозь слезы, и Мэри с улыбкой кивнула:

– Считай, что так. Только никогда не говори ему об этом – хорошо?

– Как скажешь, дорогая…

Она улетела в Россию через неделю. Алекс сам оформил все документы, сам привез ей билеты – до Москвы и до родного города. Все – молча. С той ссоры они больше не сказали друг другу ни слова.

Мы провожали ее в аэропорт, я рыдала навзрыд, а Мэри, к моему удивлению, была собранно-холодной, сосредоточенной и словно просчитывавшей что-то внутри себя. У стойки регистрации она попросила меня сразу же уехать, как только она получит посадочный талон.

– Я не хочу, чтобы ты рыдала мне на дорогу, Марго.

– Да, я поеду – у меня сердце разорвется, если я увижу, как ты удаляешься от меня, – прорыдала я, обнимая ее. – Ты хотя бы позвонишь мне?

– Не обещаю. Но постараюсь. Иди, Марго, и помни, о чем я тебе говорила. Не подведи меня, хорошо? – Мэри поцеловала меня в мокрую от слез щеку и чуть оттолкнула от себя.

Я сделала пару шагов назад, и тут, к моему удивлению, Алекс, стоявший до этого в стороне, подошел и взял Мэри за руку:

– Ну что, Мэ-ри, сбежала? Беги… Только вот… – Он полез в карман пиджака и достал пластиковую карту. – Возьми.

– Что это? – удивленно спросила она, не шелохнувшись.

– Я сказал – возьми. А что это – ты прочтешь тут. – Из другого кармана он достал небольшой конверт и тоже протянул Мэри.

Она поколебалась секунду, но взяла и карту, и конверт.

– Прочитаешь и поймешь. Может, новое что откроешь для себя, – усмехнулся Алекс. – В любом случае… Живи, Мэри, просто живи – хорошо?

– Я постараюсь, – серьезно ответила она, глядя ему в глаза.

Алекс вдруг нагнулся и поцеловал ее – легко, в щеку, едва коснувшись губами. Потом резко повернулся, взял меня за руку и потянул к выходу:

– Идем, иначе будет сложнее. Едем домой, Марго.

Он не дал мне больше обернуться, не дал посмотреть назад, но я спиной чувствовала, как стремительно удаляется от меня по длинному коридору моя Мэри…

– Что было в том конверте? – спросила я, уже сидя в машине.

– Это предназначено ей. Тебе не скажу, – Алекс не повысил голоса, но я поняла, что спрашивать не нужно.

Дом омертвел – ну, мне, во всяком случае, сразу так показалось. Мне вдруг стало страшно подниматься наверх – спальня рядом с моей опустела, и там теперь поселился новый призрак – призрак Мэри. Еще долго мне будут чудиться ее шаги на лестнице, запах ее сигарет, аромат духов, слышаться ее высокий голос… Я буду просыпаться утром в надежде, что вот сейчас откроется дверь – и на пороге возникнет она, улыбнется и позовет пить кофе. Такое уже было в моей жизни, когда исчез Алекс. Я тогда вернулась в Москву, но и там меня постоянно преследовал его образ – как по ночам преследовал кошмар материнского гнева. Мои призраки множились, создавая вокруг меня кольцо…