Маргарет Тэтчер

Сейчас же Маргарет предстояло стать министром образования. На следующий день после выборов Тэд Хит утвердил ее в должности, которую она занимала в теневом кабинете, и 22 июня 1970 года она обосновалась в величественном здании на Керзон-стрит, где располагалось министерство образования и науки. Она стала полномочным министром и была готова «стать, с одной стороны, пугалом, а с другой — предметом особой ненависти для учителей и преподавателей», как она шутливо написала в мемуарах.

Глава пятая В МИНИСТЕРСТВЕ ОБРАЗОВАНИЯ, ПОЖИРАЕМАЯ «МАМОНТОМ»

1969 год называли эротическим, а 1970-е годы — волосатыми или длинноволосыми. По всей Англии, от кампуса Оксфорда до газонов и лужаек Гайд-парка, хиппи был королем, марихуана — королевой, а марксизм был их шутом, вне зависимости от того, какого он был «оттенка»: маоистского, маркузианского или ситуационистского[81]. Свободная любовь, секс до пресыщения, джинсы, разбросанные повсюду… Студенческая молодежь с удовольствием предавалась этим милым штучкам, чтобы эпатировать буржуа. Именно в этот кипящий котел цвета розовых игрушечных слонов и красных прогрессивных идей, поднятых до ушей воротников, самовязаных шарфов и дубленок мехом внутрь Тэд Хит и бросил Маргарет Тэтчер с ее аккуратнейшей укладкой волос, покрытых лаком, с ее жемчужным колье, костюмами цвета сапфира, невероятными шляпами и с ее очень жесткими идеями.

Столкновение культур

В Великобритании министерство образования традиционно доверяли интеллектуалам или, по крайней мере, людям ярким, склонным к борьбе идей и к умозрительным философским размышлениям и рассуждениям. Маргарет Тэтчер имела ученую степень магистра химии, и всё. Она с презрением относилась к расплывчатым идеям и вялым прогрессивным течениям, она питала страсть к действию. Чиновники, работавшие у нее в подчинении, описывали ее как «полный ноль в философии», как «консерватора-экстремиста», как женщину, которая «в интеллектуальном плане далеко не достигла пика». В партии консерваторов, в основном состоявшей из выпускников «Оксбриджа», из людей прослушавших знаменитый курс философии, политики и экономики в Оксфорде, какие-нибудь Эдварды Бойлы или лорды Хейлшемы могли оставить по себе добрую память, ведь они умели вести ученые споры о педагогике, выпуская на ветер потоки слов и так мало совершая действий. Маргарет была полной противоположностью этих господ, и контраст был поразителен. Хотя ее назначение на должность министра образования было как бы продолжением ее функций в теневом кабинете, эту работу вряд ли можно назвать синекурой. Если бы Тэд Хит хотел преподнести Маргарет отравленный ядом подарок, он поступил бы именно так.

Действительно, Маргарет пришлось сразу же столкнуться с высокопоставленными чиновниками ведомства, людьми благовоспитанными, элегантными, изысканными, но к работе равнодушными, привыкшими к стилю руководства, «основанному на консенсусе», потому жесткий стиль ее директив и требование их выполнения были восприняты в штыки, как она пишет в мемуарах. Эти господа на гражданской службе разделяли идеи «социализма, пронизанного уверенностью в завтрашнем дне», то есть верили в автоматическую способность социологов и составителей различных планов создать модель лучшего мира. «Для них в их поведении не было ничего циничного. Для них, людей, не отдававших себе отчета в том, какие последствия для качества образования будет иметь введение единообразия, равенство в системе обучения было трамплином на пути к социальному равенству, польза которого в их глазах — неоспорима». Надо сказать, что так называемые прогрессивные идеи были в моде в этой среде, так как высокопоставленные чиновники, работавшие в министерстве образования, часто испытывали чувство неудовлетворенности и даже втайне считали себя неудачниками. Это было не то место работы, которое выбирали и которого добивались, его скорее сносили, как испытание. Разве могло оно сравниться с министерством иностранных дел или с министерством финансов?! Вот чиновники от образования и утешались тем, что работают «ради счастливого будущего». И Маргарет, судя обо всем трезво, пишет: «У меня друзей среди них не было».