Маргарет Тэтчер

Образцами для подражания в тэтчеровской Англии стали великие магнаты, воротилы, «акулы бизнеса», создавшие «тяжким трудом и путем сбережения средств» целые империи. Такими, например, стали Ричард Брэнсон, основатель корпорации «Вирджин», и Анита Роддик, преуспевшая в мире моды; они стали героями этой эпохи предпринимательства. Так как истеблишмент всегда готов принять элиту делового мира, многие из них облагородились, то есть стали дворянами, а некоторые даже обрели титулы пэров при поддержке Маргарет: Майкл Ричардсон, Джеффри Стерлинг и Джек Лайонз. Быть может, английский истеблишмент более дальновиден, нежели французская аристократия накануне Французской революции, он раскрывает свои двери для этих парвеню и нуворишей, поскольку понимает, что это и есть незаменимое средство для того, чтобы обеспечить постоянство своего существования. Даже если некоторые из этих предпринимателей исповедуют идеи, весьма далекие от высокоморальных идей Маргарет Тэтчер (Ричард Брэнсон, например, называет себя не иначе как «дитя 68-го года»), Мэгги все равно ими восхищается, ибо они «взяли в руки свою судьбу, а не предоставили другим право заботиться о них». В любом случае она отдает предпочтение им, а не «старым крокодилам из старой финансовой аристократии», которые, как она пишет в мемуарах, «получили больше других и из-за этого создают себе комплексы, а потому нуждаются в излечении путем налогообложения»… В одном из лучших своих романов «Приятная работенка» Дэвид Лодж, проницательный, очень жесткий критик британского общества и образа жизни, вложил в уста одного из героев, профессора Суолоу, следующие слова: «Я вдруг стал читать в „Гардиан“ страницы, посвященные экономике, и находить их захватывающе интересными, и это после тридцати лет, на протяжении которых я читал только страницы, посвященные искусству, литературе и спорту».

Нация собственников

Развитие предпринимательства было усилено и духом собственничества, которому Маргарет Тэтчер придавала такое большое значение. Она мечтала о «демократии собственников», ибо полагала (и не без оснований), что обладание «домом», то есть жильем, столь дорогим сердцу среднего англичанина, является мощным фактором социальной интеграции, а также и развития склонности к консервативным ценностям. Хотя Мэгги в теоретическом плане всегда являлась ярой сторонницей свободного рынка, она так и не уступила своим канцлерам Казначейства, просившим ее о позволении выровнять порядок ссуд на приобретение недвижимого имущества в соответствии с законами общего права. Она упорно будет держать процентную ставку ссуды на низком уровне, а также субсидировать выплату налоговых вычетов при покупке так называемого основного жилья, и будет это делать по политическим и социальным причинам, осознавая их значимость для общества. Даже невзирая на то, что самые близкие ей по духу люди, такие как Ник Ридли, находили оказание помощи приобретателям жилья опасным для страны, так как инвестиции уходили «на сторону», то есть не способствовали созидательной деятельности. создающей рабочие места, Мэгги твердо стояла на своем. Итак, в 1980 году 55 процентов британцев являлись владельцами своих домов, в 1987-м — 64 процента, в 1990 году — 67 процентов.

Это — явный успех, и достижение его было очень облегчено тем, что органам местного самоуправления правительство вменило в обязанность уступить съемщикам по сниженным ценам жилье в домах с умеренной квартплатой. В 1987 году около миллиона британцев воспользовались такой удачей. В 1990-м таковых было уже 1,5 миллиона; кстати, Маргарет поставила целью, чтобы к концу ее «третьего срока» таковых было два миллиона. Правда, на это ей не хватило времени… Эти капиталовложения в семью так много значили для Маргарет и для мира, существовавшего в ее воображении, что она сама поехала в Шотландию, в Форрес, чтобы вручить ключи первому собственнику такого жилья и миллионному приобретателю.