Маресьев

В воскресенье 22 июня Маресьев вместе с товарищем Николаем Шаховым, таким же летчиком-инструктором, прямо с утра отправился в Ростов-на-Дону. В распоряжении был целый день, но, главное, зачем они туда поехали, — это заказать себе в пошивочном ателье гражданские костюмы. Купили в универмаге материал. Причем не какой попало, а шевиот стального цвета. Зашли в ателье. Приветливый лысоватый закройщик-армянин снял с них мерки, затем, повесив сантиметр на шею, стал выписывать квитанции на оплату. И в этот момент в ателье забежала женщина.

— Война! — чуть ли не истеричным голосом закричала она. — Началась война! В 12 часов будет выступать Молотов…

— Что вы панику сеете! — резко бросил женщине Маресьев. — Какая война? С кем?..

— С Германией! — так же резко ответила она.

У Маресьева в эту минуту невольно вырвалось:

— Ну, Колян, придется нам повоевать…

Возвращаясь в Батайск, друзья все равно не могли взять себе в толк эту страшную новость. Как же так? — недоумевали они. Ведь у Советского Союза с Германией пакт о ненападении. Тем более что неделю назад — 14 июня — в «Известиях» было опубликовано Сообщение ТАСС, в котором ясно сказано: ходят слухи, что Германия якобы хочет напасть на Советский Союз. Это лживые и провокационные слухи, лишенные всякой почвы. Германия пунктуально выполняет договор о ненападении, как и Советский Союз. И вот после этого…

Однако все сомнения Маресьева и его товарища через два часа развеяло официальное сообщение, переданное по радио. Из хриплого репродуктора, установленного на столбе у плаца школы, все услышали голос наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова. В своей речи он сказал о том, что фашистская Германия «без предъявления каких-либо претензий… без объявления войны» напала на Советский Союз, поэтому вся ответственность за это разбойничье нападение на СССР целиком и полностью падает на германских фашистских правителей. Заключительные фразы «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами», сказанные Молотовым, немного подняли собравшимся на плацу курсантам и офицерам настроение, но все равно оно оставалось тяжелым.

Вскоре состоялся митинг, на котором батальонный комиссар школы Малолетков сказал, что война будет трудной. Агрессор, напавший на Страну Советов, сильный и коварный, но очень скоро непобедимая Красная армия отразит его натиск и начнет громить фашистов на их же территории. Другие выступавшие заверили, что в борьбе с фашизмом они отдадут все силы, а если потребуется — и жизнь.

Находясь на многие сотни километров от вероломно нарушенных границ, Алексей и его товарищи нисколько не сомневались в скорой победе над агрессором. Поэтому первым естественным порывом каждого из них было желание отправиться на фронт. Но в те минуты они еще не знали, что вторгшийся враг, словно удав, уже заглатывает огромные пространства советской земли. Его танки утюжат дороги, ведущие к Минску, Риге, Киеву. На военных аэродромах Украины, Прибалтики, Белоруссии черными факелами пылают сотни и сотни краснозвездных крылатых машин, так и не поднявшихся в воздух. А тех, кто успел поднять самолеты в воздух, немецкие асы[11] сбивали, словно охотники куропаток. На восток, в глубинную часть страны потекли нескончаемой рекой колонны беженцев, машин, повозок…

На следующий день громом среди ясного неба стало появление над Батайском немецкого бомбардировщика Ju.88. В условиях низкой облачности чужака черно-зеленого цвета определили сразу. На фюзеляже и крыльях «Юнкерса» отчетливо выделялись крупные строгие кресты. В этот момент Маресьев как раз был на аэродроме, а в воздухе находилось несколько учебных самолетов, но они были бессильны перехватить немецкую машину, вскоре скрывшуюся в облаках.

Начиная с 22 июня жизнь школы пошла по глубокой колее войны. Вся работа учебного заведения была подчинена интересам фронта. Маресьев практически дневал и ночевал в школе. Занятия стали проходить с большей интенсивностью, программу обучения курсантов сократили до шести месяцев. Полеты начинались с рассвета и продолжались до наступления темноты. Бывали дни, когда Маресьев и другие летчики-инструкторы совершали вместе с курсантами по 70–80 взлетов и посадок. Задача состояла в том, чтобы ускорить выпуск курсантов, дать фронту подготовленных летчиков-истребителей. Однако через некоторое время возникли проблемы с нехваткой авиатехники, так как часть боевых машин вместе с летчиками была отправлена на фронт. Поэтому курсантам приходилось дожидаться очереди, пока освободится самолет, чтобы подняться в воздух. Но никто не роптал, не жаловался. Все понимали: идет война.