Маракх. Испытание

Приободрившийся «ястреб» тут же заказал выпивку для всех присутствующих в баре за счет только что открытой кредитной линии. Светловолосый человек за стойкой едва успевал открывать бутылки хотто, скоро в ход пошла и знаменитая лидура.

Когда до ушей Дара донеслись радостные вопли сианцев, стало очевидно, что ясс все же победил. Вот он щурит единственный глаз, принимая поздравления, потом отводит молодого офицера в сторону и будто о чем-то с ним договаривается. Наверно, просит себе часть выигрыша, жадный  ублюдок!

Дар залпом влил в себя порцию лидуры, внезапно ощутив странный привкус благородного напитка. Наверно, бармен разбавил его второсортным хотто или даже убойной трикой. А, может, и негодным глейсом...

В голове зашумели сотни незримых моторов. Резко захотелось ощутить запах гари и разодранных вражеских потрохов. Захотелось расправить крылья, которые одним взмахом превратили бы эту забегаловку в груду дымящихся обломков. Вместо крови по венам потекла горючая смесь,  мгновенно воспламенила разум. Кто-то иной сейчас просыпался в разгоряченном теле, властно требовал выхода древней злости ко всему  человеческому роду.

Чтобы удержать равновесие, Дар цепко ухватился ладонями за кромку стола и заорал, силясь перекрыть гул трех десятков чужих голосов:

— Харакс будет наш! За него заплачено сотнями жизней, слышите, горбоносые выродки? Скоро мы забьем песок в ваши вонючие глотки, желчью своей захлебнетесь, трусы. А потом доберемся и до змеиных гнездилищ… Сжечь тварей! Не щадить никого!

В наступившей тишине отчетливо прозвучал нервный смешок тощей хубанской девицы, которую молодой офицер осторожно спустил с колен, выпрямившись в полный рост. Сианец кинул быстрый взгляд на своего командира, и видимо, получив утвердительный жест, вежливо обратился к Дару:

— Я здесь всего третий день, но уже понял, что надвигается веселье. Тебе не терпится проверить крепость  костей и шасси? Предлагаю два захода над бездной и ставлю весь выигрыш на то, что спущу тебя вниз до того, как погаснет зарево на востоке.

— Без хваленых лазерных пушек вы ни на что не годны!

— Ты отказываешься от воздушного поединка? Успел наложить в штаны?

До чего же хотелось ударить в ненавистное смуглое лицо, Дар почти не сомневался, что его провоцируют, но смахнул с плеча ладонь напарника и грубо выругался.

Спустя полчаса с малого полигона Батрейи взмыли в багровое небо два истребителя. Коротенький крутой хвост сианского самолета украшал веер зеленых огней, еще пара мощных прожекторов нависали над каждым округлым крылом, создавая завораживающее зрелище даже для искушенной наземной публики.

— Выпендрежник! – почти ласково проворчал старший офицер, раздумывая о завтрашнем наказании для молодого пилота. Впрочем, если тому и впрямь удастся сбросить тарсианина в ущелье, можно будет обойтись словесным замечанием.

Между тем недавний выпускник Летной Академии, красуясь, нарисовал над «Пробитым баком» замысловатую петлю и молниеносно исчез из вида, догоняя стального «дракона» противника.

Дар не сомневался ни в своем многолетнем опыте, ни в превосходстве новейшей модели «Харда» над игривой «ласточкой» сианской сборки. План его был прост и при небольшой корректировке  на местности обеспечивал быструю победу.

Наглому мальчишке неизбежно придется лечь на дно скалистого разлома, откуда его потом заберет группа поддержки. В период натянутого мира никто не собирался доводить дело до кровопролития и потери дорогостоящего аппарата. Зрелищные воздушные дуэли служили лишь демонстрацией силы и проверкой боевых качеств летного состава.

Но зависнув над темным ущельем в ожидании юнца, Дар вдруг стал замечать, что тело не слушается его – пальцы, держащие рычаги штурвала мелко дрожат, на лбу выступила липкая испарина, а зрение стало сложно сфокусировать даже на шкале скоростей.

Когда сианская «ласточка» визгливо разрезала воздух у правого крыла, Дара повело в сторону и только колоссальным напряжением воли и разума удалось миновать горную стену. Еще несколько минут полуослепший пилот старался выправить положение машины, используя автоматические настройки, но дерзкий соперник упрямо теснил его вниз, заставляя  признать поражение.

Под свист и всполохи победного салюта сианца пришлось неловко посадить «Хард» на дно расщелины. Губы Дара были искусаны до синяков, горло он расцарапал в кровь, пытаясь ослабить ворот куртки будто свинцовыми пальцами.

«Мне подмешали отраву в питье! Это подстроил одноглазый ясс, больше некому. Он прилетел сюда, чтобы рассчитаться за свою госпожу. Удастся ли выжить… Ради чего? Чтобы слышать, как сианцы высмеивают нашу летную школу и качество новых машин. Они знали, в каком состоянии я полечу, иначе бы не пустили своего мальчишку в небо. Это он должен сейчас корчиться среди железных костей – он, а не я».