Халл повернулся лицом к импровизированной баррикаде, которая своей массой прикрывала отход бандитов Руи. Его поразило то обстоятельство, что впервые в своей жизни он возглавляет группу людей, которые не боятся, а уважают его. Это наполнило его всего каким-то щекочущим восторгом и вообще застало врасплох.
— Вперед, ребята! — вдруг услышал он свой собственный пронзительный крик. — Долой кингитов! Смерть Руи!
Два десятка человек, бывших вокруг него, взревели и обрушились на баррикаду. Некоторые разрядили свои мушкеты, что тут же вызвало ответный огонь маори с противоположной стороны. Расстояние было не таким уж большим. Меньше, чем через минуту атакующие уже перевалили за искусственную преграду, обрушивая приклады мушкетов, шпаги и сабли на все, что движется.
Халл рубанул своим клинком по голове подвернувшегося под руку врага. Он увидел сначала выражение изумления на лице раненого, потом оно скорчилось в дикую гримасу боли. Дикарь схватился руками за глаза и повалился спиной на землю. Вдруг он увидел, что из непроницаемой дождевой пелены впереди появились сразу несколько маори, которые первым делом бросились к нему. «Около полдюжины», — мгновенно определил он. Возглавлял группу дикарей высокий воин, облаченный в прекрасный боевой наряд арики.
Дистанция между ними сокращалась. Наконец противники смогли заглянуть друг другу в глаза. Высокий воин тормознул, и, когда Халл увидел его лицо, ему показалось что у него сейчас выпрыгнет из груди сердце.
Слава Богу! Значит, Руи еще не успел добраться до каноэ внизу!
До него донесся шум и треск горящего дерева. Очевидно, запалили дома и амбары. Дождь не мог залить пожар, несмотря на всю свою мощь. Огонь упорно пробивался вверх, озлобленно шипя и треща.
Сражение было, можно считать, выиграно. Правда, главная дичь еще имела шанс скрыться.
Халл столкнулся с одним из телохранителей арики. Тот держал свою саблю в обеих руках и размахивал ею с такой силой, какую Халлу не приходилось видеть ни разу за последние лет двадцать. Вокруг царили хаос и неразбериха. На какое-то мгновение его поразила страшная мысль о том, что он далеко убежал от всех своих товарищей и оказался один перед всеми солдатами Руи.
Пока он разбирался с первым врагом, Руи, который еще минуту назад был всего в нескольких шагах от него, куда-то исчез. На секунду оглянувшись по сторонам, Халл заметил, как голова Руи исчезла за краем обрыва. Не успел капитан как следует выругаться, как увидел, что к обрыву бросился какой-то молодой офицер. Халл не узнал его. Он продолжал отбиваться от наседавших врагов и одновременно краем глаза следил за тем, как юноша изо всех сил рубит конец канатной лестницы своей саблей.
— Давай! Правильно, парень! Руби ее! — разгадав тут же замысел товарища по оружию, заорал Халл. Этим криком он подбадривал не только молодого офицера, но и самого себя.
Если лестницу удастся обрубить, Руи полетит вместе со своими молодчиками головой вниз на камни и скалы, выходящие на поверхность у самого берега.
Молодой офицер, который рубил лестницу, был так увлечен этим занятием, что не заметил, как к нему сзади подкрался кто-то из врагов.
Халл крикнул ему об опасности, хотя и понял в ту же секунду, что его предупредительный сигнал запоздал…
Вражеский воин был свыше шести футов роста и очень широк в плечах. Оттянув на мгновение руку, в которой он держал короткое копье, он в следующий миг с хрустом погрузил его в спину юного колониста-ополченца. Офицер вскрикнул от дикой боли, выгнулся дугой и тут же повалился на землю. Сабля, которой он пытался обрубить лестницу, выскользнула из его ослабевших рук.
Увидев это, Халл обезумел. Он издал страшный вопль и бросился бегом к убийце своего товарища, но тот проворно вытащил из обмякшего тела свое оружие и развернулся, чтобы лицом к лицу встретить новую угрозу.
Телохранители Руи перегруппировались. Уцелевшие маори в отчаянной попытке обеспечить побег своему вожаку присоединились к телохранителям.
Халл не обращал на них никакого внимания. Его неподвижный взгляд был замкнут исключительно на юноше, который, не шевелясь, лежал у самого края обрыва.
Воин, который поразил молодого офицера, испустил дикий крик, прыгнул навстречу Халлу и сделал длинный выпад своим окровавленным копьем, не выпуская его из рук. Халлу удалось увернуться от удара. В дождевой пелене блеснул клинок его сабли. Она чуть согнулась, уперевшись острием в грудную клетку врага. В следующее мгновение, — Халл надавил сильнее, — она резко выпрямилась, войдя в тело, словно в масло, и поразила сердце. Схватившись свободной рукой за грудь, кингит отступил на шаг назад. Затем он взмахнул копьем, словно хотел нанести еще один удар. Халл замер на месте, с ненавистью глядя на врага. Воин около пяти секунд балансировал на самом краю обрыва, а потом неожиданно исчез. Халл знал, что в таком шуме не расслышит всплеска воды или глухого стука о камни…