Маоисты в Индии. Сборник переводов о движении наксалитов

Четыре часа спустя охотничья тропа привела нас в лагерь повстанцев. Старшие партийные кадры, женщины с длинными и чёрными как смола косами командовали молодыми мужчинами-новобранцами, когда они готовили еду из риса и приправленных карри овощей. Прислонившись к стогу сена, Сунил рассказал мне, что он присоединился к повстанцам два года назад после того, как его старшего брата убил член государственного ополчения. Он признался, что никогда ещё не был в бою, но поклялся с горячностью школьника, что он готов сражаться не на жизнь, а на смерть. «Я готов оставаться здесь и сражаться всю свою оставшуюся жизнь», сказал он, и дюжина других бойцов кивнули в знак согласия. «Также думают и все товарищи в Народно-освободительной партизанской армии».

Позднее той ночью из тьмы неожиданно материализовался Раджман, опытный наксалитский офицер. Он тепло обнял меня и вручил мне пакет со сладостями. «Народная армия рада видеть вас как своих почётных гостей», сказал он с лучезарной улыбкой (потом мне рассказали, что он четыре часа шёл пешком со своей базы, чтобы лично поприветствовать нас, а затем вернуться обратно посреди ночи). Мы присели у огня, чтобы обговорить условия нашего визита. Он никогда не снимал с плеча свою винтовку индийского производства. Раджман сказал, что нельзя снимать лица и что время съёмки должно быть ограничено только одним часом. В заключение мы договорились, что заместитель командира подразделения вернётся вместе с ним рано утром для интервью (редкая возможность).

С рассветом кадры принялись за свою ежедневную рутину. Мужчины и женщины разделились на две группы и отправились к ближайшему ручью, где они мыли свои волосы и ноги, тщательно чистили зубы и расчёсывали волосы. Радио было настроено на международную службу Би‑би‑си. Как сказал Сунил с зубной пастой во рту, жизнь в джунглях не является основанием для того, чтобы пренебрегать гигиеной. Как учили его старшие товарищи, она даже требовала особого внимания.

Когда прибыл командир Панду, кадры выстроились в ряд. Он приветствовал каждого, поднимая вверх правый кулак и затем раздавая какие-то коммунистические брошюры. Наше интервью продолжалось около часа. «Освобождённые» районы, такие как здесь в Бастаре, будут служить базами для дальнейшей экспансии, объяснял он, пока они не будут соединены между собой и не достигнут городских центров, таких как Нью-Дели и Мумбаи. Это будет зависеть от растущей поддержки непривилегированных групп, таких как племена и низшие касты, которые не получили ничего или пострадали от экономического роста. «Народная революция всё ещё находится на раннем этапе», продолжал он. «Время на нашей стороне».

Моё время на фотографирование, впрочем, было ограничено и я постарался сделать как можно больше снимков за один час. Когда время вышло, мне пришлось показать Раджману то, что я заснял на экране компьютера, чтобы подтвердить, что никого нельзя распознать. Он попросил копию своего фото, полупортрета.

Товарищ Раджман

Боец деревенского ополчения — милиции

Товарищ Сапна, которую Мотлаг называет «уважаемым наксалитским офицером»

Сага о 25 годах героической борьбы 54 Судхакар

На календаре 2 ноября, год 1980‑й. Ровно 25 лет назад. Молодой Педди Шанкар, которому исполнилось только 18 лет, был в этот день застрелен полицией штата Махараштра. Он стал первым участником революционного движения в Дандакаранье, который принял мученическую смерть. Сын шахтёра, выросший недалеко от границы этого штата, он прибыл на юг Махараштры всего несколько месяцев назад в составе группы из четырёх человек, чтобы распространить Каримнагарско-Адилабадское революционное движение на один из самых отсталых регионов мира — дистрикт Гадчироли, который входит в состав обширной области, которую сегодня называют Дандакаранья (ДК). Ещё одна группа прибыла из Варангала в другую часть ДК, дистрикт Бастар — тогда он был частью штата Мадхья-Прадеш (теперь он входит в штат Чхаттисгарх). Таким же образом семь небольших партизанских отрядов вошли в ДК. За эти 25 лет из горстки убеждённых революционеров, в основном студентов — выходцев из сельских районов, выросло партизанское движение, в котором участвуют сотни тысяч человек. Его история — это эпическая сага, полная примеров героизма, самопожертвования, непоколебимой преданности делу народа и воли к борьбе перед лицом самых худших обстоятельств. За эти 25 лет более 300 товарищей стали мучениками, в том числе члены высшего руководства, активистки женского движения, рядовые члены партии, лидеры массовых организаций и даже обычные жители деревень.