Мао Цзэдун

Под руководством Мао агитацией среди рабочего люда и строительством профсоюзов занимались многие хунаньские коммунисты. Часть из них (И Лижун, Чэнь Цзыбо, Ся Си) были старыми членами общества «Обновление народа», другие (Го Лян, Чжу Шаолянь, Жэнь Шудэ) примкнули к движению позже. Их усилия приносили плоды. Из десяти крупных стачек, имевших место в 1922-м — первой половине 1923 года, девять окончились полной или частичной победой рабочих. Особенно мощными были забастовки на Учан-Чаншанской и Чжучжоу-Пинсянской железных дорогах, а также на Аньюаньских шахтах, происшедшие в сентябре.

Подавляющее большинство забастовок носило экономический характер: их участники требовали восьмичасового рабочего дня, повышения зарплаты и улучшения условий труда. Ничего чрезмерного они не хотели. Жизнь их действительно была невыносимой. Рабочие трудились по двенадцать-тринадцать часов, жили в грязных бараках и получали гроши. Политика их не интересовала, никого свергать они не собирались. Как раз напротив: очень популярными у них были требования формирования так называемых арбитражных комиссий для разрешения споров с предпринимателями именно под эгидой властей²⁶. Забастовки обычно были довольно мирными, кровавые счеты с хозяевами сводились редко. Это было характерно не только для провинциальной Хунани, но и для наиболее развитого Шанхая.

Успехи укрепляли влияние Мао среди рабочих. Соответственно рос и авторитет возглавлявшегося им Хунаньского отделения Всекитайского секретариата профсоюзов. 5 ноября 1922 года на основе последнего было организовано более широкое объединение — Федерация профсоюзов Хунани, и Мао стал ее генеральным секретарем²⁷. Считаться с ним теперь должен был сам губернатор Чжао Хэнти. В середине декабря Мао встретился с ним, чтобы от имени Федерации профсоюзов обсудить ряд насущных проблем жизни рабочих, главным образом экономических. Их встреча шла полтора часа, и в результате Чжао вынужден был признать конституционное право рабочих на организацию и забастовки. Отчет об этой встрече Мао сразу же опубликовал в чаншаской газете «Дагунбао»²⁸.

Единственное, что не удавалось Мао и его товарищам, так это «вложить» в рабочие головы коммунистическое сознание. Почти все их попытки оканчивались ничем. И хотя Мао даже на встрече с губернатором заявлял: «То, за что ратуют рабочие, — это социализм, так как только социализм обеспечивает их права»²⁹ — на самом деле было не так. Аналогичная ситуация имела место везде в Китае, даже в Шанхае. «Большая часть рабочих, — докладывал Чэнь Дусю в Москву, — это ремесленники, еще состоящие в старых ремесленных цехах. Их мышление еще вполне патриархальное, к политике они относятся отрицательно. Они аполитичны… Лишь очень немногие вступают в нашу партию и то лишь через дружеские связи. Еще меньше число тех, кто понимает, что такое коммунизм, коммунистическая партия»³⁰. О том же сам Мао и некоторые другие коммунисты, связанные с рабочим движением, доносили Марингу³¹.

Да, Мао очень хотелось радикализации рабочего движения, но из этого ничего не выходило. Несмотря на это, он настойчиво внушал общественности: «„Сигнальные огни Инь недалеко“[15], и [судьба] капиталистического класса и дворянства России — тому подтверждение. Им уже слишком поздно сожалеть [об утраченном]»³².

Упорно продолжая стремиться к тому, чтобы соединить борьбу рабочих за насущные повседневные нужды с противодействием милитаристскому режиму, Мао считал, что губернатор Хунани «предал все идеи, за которые ратовал прежде, особенно жестоко подавляя все требования демократии»³³. И это невзирая на то, что Чжао Хэнти терпел его у себя под боком, не мешал публиковать статьи, принимал у себя в резиденции и даже признавал, что «социализм может быть реализован в будущем» (это он заявил на встрече с Мао)³⁴. Странная логика была у нашего героя! Хотя почему? Для коммуниста — вполне типичная.

Не будучи в силах опираться в своей оппозиции губернатору на профсоюзы и рабочие клубы, Мао, разумеется, вовсю использовал в этом направлении партийную и соцсомольскую провинциальные организации, к созданию и развитию которых приложил много усилий.