Манускрипт всевластия

Поднявшись на холм, он свернул направо и вниз, на Хай-стрит. Мы проехали статую супруги Георга II под куполом Куинс-колледжа, покатили к ботаническому саду. Из тихо урчащего «ягуара» Оксфорд с его башнями и шпилями, возникающими вдруг из тумана, выглядел еще более неземным, чем всегда.

Разговор прервался. Мне казалось, что я ерзаю, дышу и моргаю без всякой надобности. Сам Клермонт сидел очень тихо, не моргал вовсе, почти не дышал — даже машиной управлял так, будто всю свою долгую жизнь учился беречь энергию.

Скоро он подъехал к маленькому кафе на одной из боковых улиц. Местные жители внутри читали газеты, болтали с соседями и поглощали, как с удовольствием отметила я, чай из огромных кружек.

— Вот не знала, что здесь есть такое местечко.

— Оно засекречено, — таинственно прошептал Клермонт. — Местные не хотят, чтобы университетские к ним вторгались.

Я потянулась к дверной ручке, но Клермонт опередил меня.

— Вот это скорость, — съязвила я.

— Магия. — Женщин, открывающих автомобильные дверцы самостоятельно, Клермонт, видимо, не любил точно так же, как и несогласных с ним женщин.

— Я вполне способна сама открыть дверь, — сказала я, выбираясь наружу.

— Почему вы, современные женщины, так рветесь открывать двери сами? Доказываете силу своих мускулов?

— Нет, утверждаем свою независимость. — Я с вызовом скрестила руки, вспоминая рассказ Криса о женщине, дерзнувшей задавать Клермонту вопросы на конференции.

Он молча захлопнул дверцу машины и открыл передо мной дверь кафе. Я осталась на месте, ожидая, когда войдет он. Изнутри пахнуло теплом, беконом, поджаренным хлебом. У меня потекли слюнки.

— Вы безнадежно отстали от века, — сдалась я со вздохом. Если он намерен купить мне горячий завтрак, пусть себе открывает.

— После вас, — проронил он.

Лицо Клермонта, в тумане почти нормальное, поражало бледностью при ярком свете внутри. Несколько посетителей проводили нас взглядами, вампир напрягся. Плохая была идея, подумалось мне.

— Привет, Мэтью, — окликнула его женщина за стойкой. — Вдвоем сегодня?

— Вдвоем, Мэри, — просветлел он. — Как Дэн?

— Достаточно хорошо, чтоб жаловаться, как ему надоело лежать. Я бы сказала, на поправку пошел.

— Замечательная новость. Не нальете ли при случае чаю вот этой леди? Она убить за него грозится.

— Обойдемся без кровопролития, дорогуша. — Мэри, улыбнувшись мне, выдвинула свое пышное тело из-за прилавка, проводила нас к дальнему столику рядом с кухонной дверью, шлепнула на него два меню в пластиковой обложке. — Здесь вам никто не помешает, сидите сколько хотите. Сейчас пришлю Стеф с чаем.

Клермонт, посадив меня у стены, сел напротив, между мной и всем залом. Меню свернулось трубочкой у него в пальцах — он расслабился, пока мы были вдвоем, но на людях сразу занервничал.

Благодаря знакомству с повадками норвежских волков я поняла, что значит его поведение. Он меня охранял.

— Где вы видите угрозу, Мэтью? Я уже сказала, что могу сама о себе позаботиться. — Мой голос звучал чуть резче, чем мне бы хотелось.

— Не сомневаюсь, — с сомнением произнес он.

— Послушайте, — я старалась говорить ровно, — вы как-то сумели убрать… их от меня, чтобы я могла поработать. — Близость других столиков не позволяла быть точной. — Я вам благодарна за это, но здесь сидят одни только люди. Единственное, что нам грозит, это обратить на себя внимание. Вольно, профессор.

— Вон тот мужчина, — Клермонт повел головой в сторону кассы, — сказал своему приятелю, что вы аппетитная. — Лицо у него потемнело, несмотря на шутливый тон. Я подавила смех.

— Не думаю, что он хочет меня укусить.

Вампир сделался серым.

— Насколько я понимаю современный британский сленг, «аппетитная» — не угроза, а комплимент.

Цвет его лица не улучшился.

— Если вам не нравится то, что вы слышите — перестаньте подслушивать. — Этот мужской протекционизм выводил меня из терпения.

— Легче сказать, чем сделать. — Он повертел в руках банку с пастой «Мармит».

Более молодая и стройная версия Мэри принесла нам громадный керамический чайник с двумя кружками.

— Молоко и сахар на столе, Мэтью, — сказала она, поглядывая на меня с любопытством.

— Это Диана, Стеф. Она приехала из Америки.

— Правда? Вы в Калифорнии живете? Умираю, хочу в Калифорнию.

— Да нет, в Коннектикуте.

— Маленький такой штат, да? — Я разочаровала ее.

— Да, и снег там идет.

— Предпочитаю солнце и пальмы. — Снег заморозил в ней какой бы то ни было интерес ко мне. — Что закажем?

— Я в самом деле проголодалась, — сказала я виновато, заказав болтушку из двух яиц, четыре тоста и несколько ломтиков бекона.

Стеф, которая слышала, наверно, и не такое, записала все это без комментариев.

— Вам только чай, Мэтью? — спросила она, забирая меню.

Он кивнул.

Когда она отошла, я наклонилась к нему через стол.

— Они знают, кто вы?

Наши лица оказались на расстоянии фута. Сегодня от него тоже пахло гвоздикой, но свежей, только что срезанной. Я втянула в себя его аромат.

— Знают, что я не совсем такой, как они. Мэри, возможно, подозревает, что совсем не такой, но не обращает внимания. Она думает, что я спас Дэну жизнь.