Манускрипт всевластия

— Это из-за дома. Столько голосов, так много всего происходит. — Я поежилась в своей фуфайке с выцветшей бордовой рысью на спине.

— Ты еще не совсем пришла в норму. — Мэтью потрогал темные круги у меня под глазами. — Йога и тебе бы не повредила.

Во сне я дергалась, вспоминала алхимические стихи, возражала Сату. Бабушка разволновалась и стояла у комода, пока Мэтью не помог мне уснуть покрепче.

— Мне запретили ее на неделю.

— Такая послушная племянница? — поднял бровь Мэтью.

— Не всегда, — засмеялась я, увлекая его за рукав к дому.

Он взял кружку из моих пальцев, вынул меня из сапог, поставил на землю.

— Глаза у тебя закрыты?

— Теперь да. — Я утвердила ноги в носках на холодной земле. Мысли резвились в голове, как котята.

— Не думай, — нетерпеливо скомандовал Мэтью. — Просто дыши.

Я постаралась выполнить обе команды. Мэтью, обойдя кругом, распростер мои руки, прижав большие пальцы к безымянному и мизинцу.

— Ну вот, теперь и я стала пугалом. Почему пальцы надо держать именно так?

— Это прана мудра. Она стимулирует жизненные силы и способствует исцелению.

Я стояла с обращенными к небу ладонями, чувствуя, как мое измученное тело наполняют тишина и покой. Минут через пять открылся мой третий глаз, и внутри возникло ощущение волн, тихо накатывающих на берег. С каждым моим вздохом на ладонях выступали капли холодной воды. Сознание при этом оставалось совершенно спокойным, ничуть не страшась возможного колдовского потопа.

Третий глаз настраивался на резкость. Я видела под полями синие жилки, по которым струилась вода. Яблони тянулись к ним своими корнями, водная паутинка поблескивала на шелестящих листьях. Вода у меня под ногами стремилась ко мне, пытаясь понять, каким образом я с нею связана.

Капли на ладонях выступали и убывали в такт моему медленному дыханию, в такт прибою во мне и подо мной. Почувствовав, что не могу больше, я расправила пальцы. Мудры открылись, вода хлынула вниз. Я осталась посреди двора с выпученными глазами и лужицей под каждой рукой.

Мой вампир с гордым видом обретался футах в двадцати от меня, тетушки давались диву на заднем крыльце.

— Впечатляет. — Мэтью нагнулся за кружкой с остывшим чаем. — Ведьма из тебя обещает выйти такая же хорошая, как и ученый. Магия проявляется не только эмоционально и мысленно — физически тоже.

— Можно подумать, тебе уже доводилось тренировать ведьм. — Я снова влезла в Сарины сапоги. В животе громко урчало.

— Ты у меня единственная, — засмеялся он. — И голодная к тому же. Успеем поговорить после завтрака. — Мы взялись за руки и пошли к дому.

— Ты можешь хорошо заработать на этом, — сказала Сара. — Всем в городе нужны новые колодцы, а старого Гарри схоронили в прошлом году вместе с его лозой.

— Мне лоза не нужна — я сама лоза. Если тебе тоже требуется колодец, копай вон там. — Я показала на кучку яблонь, выглядевших свежей остальных.

Мэтью, снова вскипятив мне воду для чая, взялся за «Сиракьюс пост-стэндард». С «Монд» она, конечно, соперничать не могла, но он остался доволен. Я уминала горячие тосты, Сара и Эм пили кофе и подозрительно смотрели, как я работаю с электроприборами.

— Придется сегодня в третий раз заварить. — Сара вытряхнула отходы из кофеварки.

Большей частью без кофеина, передала Эм в ответ на мой обеспокоенный взгляд. Я уже много лет так мошенничаю. Телепатия для секретных разговоров в этом доме была не менее полезна, чем СМС.

Я выскребла для очередного тоста остатки масла, не зная, есть ли оно еще в холодильнике — и увидела рядом новую пластиковую коробочку.

Эм, которую я хотела поблагодарить, была на другом конце кухни. Значит, Сара? Мэтью поднял взгляд от газеты.

Холодильник был открыт. Банки с джемом и горчицей на верхней полке сплотили ряды, и дверца захлопнулась.

— Дом? — спросил Мэтью небрежно.

— Нет, Диана, — с интересом глядя на меня, ответила Сара.

— Что это было? — выговорила я, тараща глаза.

— Это ты нам скажи. Когда ты намазала девятый по счету тост, холодильник открылся, и из него выплыло масло.

— Я как раз подумала, есть у нас еще или нет.

Эм захлопала в ладоши, радуясь еще одному проявлению моей силы, Сара попросила извлечь из холодильника еще что-нибудь, но у меня больше не получалось.

— Попробуй шкафы, их легче открыть, — предложила Эм.

— Ты просто подумала, и всё? — спросил Мэтью.

Я кивнула.

— А вчера, когда летала, ты приказывала что-нибудь воздуху?

— Я подумала «лети» и тут же взлетела. В этом я, правда, нуждалась больше, чем в масле — ведь ты грозился меня убить. Не в первый раз, между прочим.

— Она летала? — ахнула Сара.

— А сейчас тебе нужно что-нибудь? — продолжал Мэтью.

— Сесть. — У меня подгибались ноги.

Сзади ко мне любезно подъехала табуретка.

— Так я и думал. — Мэтью, удовлетворенно улыбнувшись, вернулся к газете, но Сара тут же ее отняла.

— Перестань ухмыляться, будто Чеширский кот. Что такое ты думал?

При упоминании о коте со двора через кошачью дверцу вошла Табита и сложила к ногам Мэтью задушенную мышь-полевку.

— Merci, ma petite,[66] — сказал он серьезно, — но я пока не хочу.