Манускрипт дьявола

Я вознесся так высоко, как и мечтать не мог десять лет назад, входя в дом знаменитого алхимика Англии с намерением изобразить глуповатого юнца, со всех сторон осаждаемого ангелами. Я осыпан милостями короля, и богатство мое успело стать притчей во языцех. Мне принадлежат земли, ежегодно приносящие две тысячи фунтов дохода, замок, золотой рудник в Богемии – подарок Рудольфа, намекающий на то, что и я могу извлекать золото в неограниченных количествах. Почти неограниченных.

Но самое главное – то, что больше всего греет мне сердце, – отныне я именуюсь не Эдвардом Келли, а сэром Эдвардом Келли де Иманьи, бароном богемским! Ибо я возведен в рыцарское достоинство императором Рудольфом Вторым. Когда возник вопрос о моей родословной (ведь и королю нужно основание для пожалования мне титула), я припомнил, что предки мои проживали в Ирландии, где владели землями испокон веков – им принадлежало графство Коннаут. Одних слов оказалось достаточно – подтверждения этому факту никто не потребовал, поскольку в моей честности не было сомнений. А я в который раз убедился, как выгодно считаться честным человеком. Так что все разрешилось ко всеобщему удовлетворению, и возмущены могли быть разве что завистники (коих при дворе всегда хватало) да мои покойные предки, ворочающиеся в своих могилах в сырой земле Корнуолла.

Джон Ди, похоже, не слишком обрадовался моему возвышению. Король так увлекся манускриптом, что про его проекты и думать забыл! Старикашка Джон сидел в Праге, проводя время между аудиенциями либо у меня в лаборатории, либо закрывшись в своем доме.

– Ты хитрец, Эдвард, – как-то сказал он мне, выпив слишком много местного пива. – Ты утаил от меня, что за книгу хочешь купить у того пропойцы… как его… Ян? Или Адам?

Якоб не был пропойцей, но я не стал говорить об этом Джону. Мне не хотелось вспоминать о старике.

– Как же его… Ну же, Эдвард! Как его звали, твоего продавца? Не могу поверить, что он продал тебе книгу… Делай со мной что хочешь, но не верю! Зачем же ему было продавать ее? А?

Я насторожился. Мне пришлось не по душе, что разговор принял такое направление, но Джона было уже не остановить. Потягивая пиво и морщась при каждом глотке, как будто кто-то заставлял его пить отраву, он рассуждал вслух, и я мрачнел с каждой минутой.

– Что ты молчишь, Эдвард? Мне сдается, что дело здесь нечисто… Если он извлекает золото из камней, то зачем ему деньги? Если он пользуется книгой, для чего ему продавать ее? А если все и впрямь было так, как ты рассказываешь, отчего же он так быстро исчез из города, будто сбежал в страхе? Ох, Эдвард-Эдвард, что-то здесь не так!

Пока Джон разглагольствовал, сидя в кресле, меня терзало смутное ощущение его сходства с кем-то, хорошо мне знакомым. Но как я ни приглядывался, не мог понять, кого он напоминает. Но вдруг он вполушутку-вполусерьез обличительно ткнул в меня пальцем, и я увидел! На Якоба – вот на кого был похож Джон! Сходство это показалось до того чудовищным, что у меня пересохло во рту; как если бы оживший труп, облагородив свой облик, пришел ко мне в гостиную и расселся в кресле, притворяясь моим наставником. Эта длинная белая борода, седина, сухопарость… Я понимал, что причина гнусной иллюзии – отсветы от огня, играющие на лице и одежде Джона. Но даже после того, как он ушел, я еще сидел некоторое время неподвижно, пытаясь избавиться от наваждения: Якоб, беседующий со мной в моей собственной гостиной о своей смерти.

Да и сам разговор с Джоном взволновал меня. Однако, подумав, я успокоился. Никто не может выдать Эдварда Келли: тело Якоба гниет в земле, Молли преданна мне и будет молчать. А Джон наутро не вспомнит ни слова из того, что говорил. Кажется, так оно и случилось, потому что больше он не упоминал о старом алхимике.

Счастье мое было бы полным, если бы наконец свершилось то, чего я долго ждал – манускрипт выдал бы свои тайны. Однако шифровальщики короля бились над ним день за днем, применяя новые, неизвестные мне способы изучения засекреченных текстов, – и не могли прочесть его. Король неохотно говорил со мной об этом, однако я видел недовольство в его взгляде, и мне становилось не по себе. Конечно, рано или поздно ученые доберутся до разгадки, но если это затянется, то на кого будет злиться Рудольф все это время? Уж конечно, не на тех, кто не может справиться с его поручением… Нет, он будет злиться на меня, такова уж человеческая природа, в том числе и королевская.

Дни шли за днями, не принося с собой никаких изменений, и я решил наслаждаться своей новой жизнью, выкинув из головы и короля, и Якоба, и Джона с его глупостями. Но чтобы лишний раз не попадаться на глаза раздосадованному очередной неудачей Рудольфу, я на время покинул Прагу и отправился осматривать свои рудники.