Манускрипт

Стоявшая рядом Варя после этих слов кинулась мне на шею, а я прижимал её к себе и думал, что как-то пафосно получилось. Но время такое, героические свершения зачастую подкреплены лишь голым энтузиазмом, как тот же Павка Корчагин надрывался на строительстве узкоколейки. Или вон бойцы в атаку шли с именем Сталина на устах, и ведь правда готовы были отдать за него свою жизнь. Так что не я первый, не я последний.

Нагнать отряд получилось, к счастью, до того момента, как арьергард скрылся в болотах. Замыкающим с жердью в одной руке и факелом в другой шёл тот самый Леонов, которому пришлось извиняться перед Варей за «немецкую подстилку». Заслышав, что его догоняют, бросил жердь и направил ствол ППШ в мою сторону.

— Свои это, Леонов, — негромко крикнул я. — А то ещё пальнёшь сдуру.

— Вы!.. Вы что тут делаете, да ещё в немецкой форме? Вы должны находиться в лагере и ждать отправки на Большую землю.

— Чем вам моя форма не нравится? А на Большую землю я ещё успею, а пока решил вот помочь товарищам разворошить это осиное гнездо. И не старайтесь, товарищ Леонов, вернуть меня не получится.

— Я вынужден доложить командиру отряда.

— Докладывайте, но и он меня не остановит.

— Да вот хрена лысого получится доложить, тут можно идти только цепью. Вот выберемся на сушу — тогда доложу. А пока держитесь за мной.

Только мы двинулись догонять отряд, как сзади посылалось шлёпанье по воде. Обернулся — Медынцев. В отличие от меня переодеваться он не стал, либо просто боялся потерять драгоценные секунды.

— Чёрт, чуть снова не свалился в омут, — сказал тот недовольным голосом. — Хорошо что недалеко ушли, по факелам ориентировался… Ну что вы так на меня смотрите, Леонов?! Не мог же я оставить своего подопечного без присмотра. Буду следить, чтобы без нужды не лез на рожон.

Леонов выругался сквозь зубы, а я только вздохнул. Что ж, Василия Карпович можно понять, случись что со мной — ему в Москве голову оторвут.

На сушу мы выбрались примерно через час, и Леонов сразу двинулся вперёд, докладывать руководству. Спустя несколько минут вернулся уже в сопровождении Медведева.

— Что это ещё за самоуправство?! — с ходу начал полковник на повышенных тонах. — Кто вам разрешил покидать лагерь?

— Совесть разрешила, — упрямо ответил я. — Как советский человек, не имею права трястись за свою шкуру, когда товарищи подставляют себя под пули. Или вы на моём месте поступили бы по-другому?

— Ну знаете, если каждый из нас будет плевать на приказы вышестоящего руководства… Надеюсь, что вы останетесь живы, и в Москве вам зададут хорошую трёпку. Ещё, чего доброго, и я из-за вас пойду под трибунал. А уж если с вами что-то случится…

— Обещаю, что буду себя беречь… по мере возможностей. Но уж пострелять во врага из кустов — дело святое. А может и как немец сгожусь.

— Я прослежу, чтобы он не лез в самое пекло, — подал голос Медынцев. — Мне тоже не хочется идти под трибунал.

— Чёрт с вами, — после паузы выдавил из себя Медведев. — Вижу, что вы упёртые. Раз уж втемяшили себе в голову — придётся вас тащить с собой. Назад уже не отправишь, дорогу через болото вы сами не найдёте. А выделять вам бойца, когда каждый человек на счету — слишком большая роскошь. Надеюсь, что у вас хватит ума и впрямь не лезть вперёд батьки в пекло. Пострелять — постреляйте, но под вражеский огонь не суйтесь… Леонов, давай гаси факел, дальше идти с огнём опасно, город не так уж и далеко.

И ушёл вперёд, догонять авангард отряда, который постепенно погружался в сумрак. Дальше часа полтора мы шли в слабом отблеске изредка появлявшегося в промоинах туч полумесяца, чуть ли не ежесекундно рискуя получить веткой в глаз, так что я на всякий случай брёл, опустив голову и прищурившись. Наконец спереди по цепочке послышалось: «Приготовиться». К чему готовиться — я понял через несколько минут, когда хвост отряда подтянулся к окраине Ровно. Как-то так получилось, что я оказался уже впереди, рядом с Медведевым.

Залегли в придорожных кустах, выясняя обстановку. Было тихо, лишь где-то вдалеке брехала собака, а под уличным фонарём метрах в семидесяти от нас на завалинке, негромко переговариваясь, мирно попыхивали цигарками двое полицаев.

— Николай, Королёв, — негромко окликнул полковник моего недавнего противника по спаррингу, который так же негромко откликнулся. — Видишь вон тех двоих? Похоже, местные, полицаи. Сможешь тихо снять?

— Попробуем.

— Подождите, — шепнул я.

— Что ещё, — недовольно покосился ан меня Медведев.

— Давайте я возьму их на себя. В немецкой форме подобраться к ним будет куда легче.

В воздухе повисло молчание, которое нарушил Стехов:

— А что, идея здравая. Почему бы не попробовать?

Споры затянулись ещё на две-три минуты, но в итоге Стехову удалось отстоять свою и мою позицию. Получив «добро», я бесшумно выбрался из кустов и твёрдой поступью направился в сторону сидевших на завалинке под уличным фонарём полицаев. Увидев меня, они вскочили, нацелив в мою сторону стволы винтовок.

— А ну стiй!

— Ви немедленно убирать свой штуц. Их бин есть дойчланд офисиар.