Манускрипт

„Скотный двор” и прочитанный следом и также запоем „451° по Фаренгейту” перевернули моё видение окружающего мира. Я уже представлял себя таким вот Гаем Монтэгом, спасителем книг, чьё призвание – донести их содержание до потомков, а Ингу – Клариссой. И отчётливо понимал, что мы живём в самом что ни на есть тоталитарном обществе, мало чем отличающемся от описанного в романе Брэдбери.

Я хотел читать. Читать то, что открывало мне глаза на действительность, выворачивая и мир вокруг, и меня наизнанку. Больше у Инги книг не было, однако она сказала, что сведёт меня с одним своим знакомым, который периодически сможет одалживать мне книги. Звали его Март, и работал он… хм… уборщиком в метрополитене.

Наше знакомство и состоялось там, под землёй, когда Март, высокий жилистый тип с тёмными, вьющимися, спадающими на плечи волосами, гонял по станции имени Ясира Арафата поломоечный аппарат.

– Привет, Март, это Гек, я тебе о нём рассказывала, – сказала Инга, представляя нас друг другу.

И снова рукопожатие, к которому за время встреч с Ингой я начал уже привыкать. Март выключил агрегат и пригласил нас пройти в подсобное помещение, дверь в которое открыл магнитной картой. Здесь я увидел ещё пару таких же поломоечных машин, на вешалке висели комбинезоны, стоял столик с табуретом, на столике – чашка с блюдцем и ложечкой и мини-кофейный аппарат. В общем, было чистенько и даже уютно. Впрочем, оказалось, что подсобка не так проста. В дальнем её конце пластиковая панель сдвигалась в сторону, открывая проход в помещение, по размеру чуть больше подсобки. И здесь были люди! Пара мужчин – один помоложе, второй постарше, с седоватыми висками, и женщина лет тридцати. Старший держал в руках книгу „Оскар и Розовая Дама”[26]. Они полусидели-полулежали на узорчатых матрасах с валиками, что-то негромко обсуждая, но при нашем появлении замолчали.

– Знакомьтесь, ребята, это Гек, о котором Инга говорила, – чуть подтолкнул меня вперёд Март.

И вновь рукопожатия, сопровождавшиеся изучающими взглядами. Мне освободили место на одном из матрасов, рядом с женщиной, которая представилась Хлоей, Инга села напротив рядом с Лукашом и самым старшим, представившимся Карлом. Март покинул нас, наверное вернувшись к уборке станции.

Видя застывший в моих глазах вопрос, Карл решил сразу объясниться.

– Я знаю, Гектор, – он предпочёл полное имя, – что ты интересуешься книгами. Это хорошо, и мы сможем тебе помочь. Но раз так, то почему бы тебе не стать одним из нас, не присоединиться к нашему кругу? Мы называем себя библиотекарями. Ты, вероятно, не знаешь, но пару веков назад можно было прийти в библиотеку и взять напрокат любую книгу. Когда образовался халифат, библиотеки стали закрываться, сейчас они остались только при мечетях и медресе, и все книги и рукописи там, понятно, религиозного содержания.

Карл говорил спокойно, негромко, но каждое его слово проникало в мой мозг и укладывалось в аккуратную стопку. Первоначальное волнение уступило месту расслабленности, я просто сидел, упираясь поясницей в мягкий валик, и, словно губка, впитывал в себя новую информацию.

Карл рассказал, что он и его друзья ищут старые книги, которых не встретишь в электронном виде. Да и хранить их в цифровом варианте опасно, так как все гаджеты контролируются службой безопасности пражского анклава, равно как и каждый шаг его жителя. Неудивительно, что здесь стоит „пиратская” глушилка, блокирующая вживлённые под кожу каждого из нас микрочипы.

– Мы собираемся здесь каждую последнюю субботу месяца, – сообщил Карл, и я вспомнил, что сегодня как раз такая суббота, – чтобы поделиться, кому какую книгу удалось найти, обмениваемся изданиями и обсуждаем их. Ты должен понимать, что мы не афишируем то, чем занимаемся, иначе нам несдобровать. И тебе тоже. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул я, на самом деле не до конца осознавая, во что вляпался.

– Впрочем, если ты боишься и тебя устраивает твоя жизнь, прямо сейчас можешь уйти, и мы забудем друг о друге.

Я поймал на себе испытующие взгляды присутствующих, чувствуя некий дискомфорт. В трусости меня никогда не обвиняли, но, с другой стороны, и поводов доказать свою смелость в моей жизни было немного. Детские потасовки не в счёт. Но книги… После двух одолженных у Инги романов моя тяга к чтению стала так сильна, что меня не пугал даже страх смерти.

– Я остаюсь с вами.

– Прекрасно! Добро пожаловать в наш библиокружок! Пока ты на правах читателя. А когда раздобудешь первую книгу, станешь среди нас равным, таким же библиотекарем.

– Только книга должна быть стоящей, – добавила Хлоя грубоватым, хриплым голосом.

– А где же их искать, стоящие книги?

– У каждого свой способ, – снова взял слово Карл. – Можно, например, воровать из музеев. Или из городского архива, только туда трудно оформить пропуск. Но если пройдёшь, то вынести намного легче, чем из того же музея».