Манускрипт

Алида тяжко вздохнула, взяла Мурмяуза на руки и послушно поплелась за Вольфзундом. Ей не терпелось задать ему множество вопросов, но она разумно решила подождать, когда гнев Альюда немного уляжется. В самом деле, что он так злится? Она ведь не разбила и не испортила ни одну фигуру. Даже не потрогала ни разу, пусть и очень хотелось. Она ощупала свою переносицу: неужели действительно видна морщинка? Права была бабушка, когда просила ее не хмуриться так часто.

Подниматься обратно было намного тяжелее, чем спускаться, к тому же Вольфзунд взбегал по ступеням так быстро, что Алиде приходилось прикладывать все силы, чтобы не отстать и не разозлить его еще сильнее.

К удивлению травницы, ее комната оказалась не так уж далеко от зала со скульптурами, только шли они такими запутанными коридорами, что она даже не пыталась запомнить дорогу. Вольфзунд рывком распахнул перед ней дверь комнаты и смерил Алиду презрительным взглядом.

– Может, запереть тебя? Чтобы не лезла в чужие дела. Ты выберешь темницу в подвале или под крышей башни?

– И как, сидя взаперти, я соберу Манускрипт? – спросила Алида и тут же прикусила язык.

Вольфзунд закатил глаза.

– Ты помнишь, что делают в сказках с дерзкими детишками? Не боишься, что я запеку тебя в пироге? Вместе с твоим котом. Поэтому, если не хочешь растерять мое доверие, которое и без того подорвано, сиди до ужина здесь и думай над своим поведением. До встречи.

Вольфзунд ушел, хлопнув дверью, и Алида с Мурмяузом забрались в кресло. И почему он так злится? Для чего ему эти фигуры? Алида вздрогнула, когда в памяти всплыла скульптура Ричмольда. Если Альюд назвал комнату Залом Аутемов, то не значит ли это, что бесцветные копии людей и есть их проданные воли? Тогда почему и Ричмольд там? Он-то ничего не продавал Вольфзунду.

Интересно, если тихонечко выйти из комнаты и бесшумно проскользнуть к Ричмольду, Вольфзунд заметит? Ей не терпелось рассказать ему о своей находке, а заодно спросить, не слышал ли он чего-нибудь об этом зале. Алида задумчиво покусала ноготь. Нет, лучше не рисковать.

Часы на полке показывали не то пять, не то шесть часов после полудня – Алида с трудом разбиралась во множестве фигурных стрелок и замудренных обозначениях. За пятьсот лет конструкция часовых механизмов заметно упростилась, но замка Вольфзунда прогресс, конечно же, не коснулся.

Она уселась на подоконник, обхватив руками колени. Розоватый солнечный свет нежно золотил розы в саду, и Алиде захотелось прогуляться между ухоженных кустов, вдохнуть цветочный аромат, погладить сочные листья, а может, даже подружиться с семьей малиновок, которые деловито сновали в живой изгороди.

Но без разрешения хозяина выходить, конечно, не стоило, и ей не оставалось ничего другого, кроме как, вздыхая, ожидать его прощения. Она попробовала открыть окно, чтобы впустить в комнату свежий воздух, но щеколда не пожелала ее слушаться, то ли заржавев от старости, то ли сопротивляясь незнакомым рукам. Алида вздохнула еще более горестно. Теперь ей стало казаться, что она – пленница в этом огромном, неизведанном замке. Крошечная куколка, которую берегут для опасной игры.

«Вот бы птички ко мне прилетели, – подумала Алида. – Тогда я могла бы представлять, что я принцесса, запертая в башне, и мне было бы не так обидно».

К ее удивлению, пара малиновок взвилась вверх и вскоре очутилась на оконном отливе, с любопытством разглядывая девушку через стекло. Алида расплылась в улыбке и помахала птицам рукой.

Мурмяуз тут же вспрыгнул на подоконник, и малиновки, как серо-рыжие молнии, устремились обратно в сад.

– Ну вот, ты испугал моих новых друзей, – посетовала Алида. – А они ведь, кажется, меня поняли.

– Мррш, – фыркнул кот и принялся умываться лапкой.

– Ты такой же скептик, как и Рич, – надулась Алида. – Думай что хочешь, а я, кажется, научилась общаться с птицами.

Это прозвучало довольно нелепо, и Алида хихикнула, удивляясь собственным причудливым мыслям.

– Ну, помечтать-то можно, – произнесла она вслух. – Вот видишь, Мурмяуз, пока тебя не было, я научилась болтать с птицами и спорить сама с собой. Не оставляй меня больше, иначе я совсем с катушек слечу.

Кот поставил передние лапы ей на грудь и облизал лицо. Алида тихо рассмеялась.

В ящике тумбочки она обнаружила баночку монпансье. Даже если конфеты пролежали здесь пять сотен лет, то на их внешнем виде и аромате это никак не отразилось, и Алида решила скоротать в их компании время, оставшееся до ужина.

Диковинные стрелки старинных часов не успели пробежать и двух кругов, как в комнату постучали.

– Войдите, – сказала Алида и вытерла липкие руки о платье, впрочем, тут же пожалев об этом решении. На ткани забелели полосы от сахарной пудры.

Дверь открылась, и в комнату вошла Элли в белоснежном переднике.

– Госпожа Фитцевт, хозяин приглашает вас на ужин. – Служанка присела в полупоклоне.

– Наконец-то! – обрадовалась Алида, но тут же смутилась. – То есть, я хотела сказать, спасибо. А Ричика вы покормите?

– Я уже отнесла господину Лаграссу его ужин. Он чувствует себя лучше и отказался от помощи.