Мануловы сказки

— Насчет «Прыжка», — первым прервал молчание Раскун, — мы не перегибаем палку? Если это каким-либо образом обнаружится, то нам проще объяснить наличие своего спецназа на территории республики, чем это.

— Переживем, — отрезал я, — придумаем какую-нибудь правдоподобную версию.

— Сергей, вы считаете, что война в скором времени продолжится? — спросил Традорн. — Сами убеждали нас, что не стоит провоцировать противника на агрессивные действия.

— Вы же со мной спорили и утверждали обратное? — едко ответил я. — Считайте, что Манул Ее Величества пересмотрел свои миролюбивые взгляды и готов к самым жестким действиям.

Собеседники удивленно переглянулись. Не ожидали они такого поворота событий. В любой ситуации я всегда предлагал самый гуманный способ разрешения проблемы, нынешняя моя кровожадность оказалась для них поразительна.

Как им объяснить? Какое-то дрянное предчувствие овладело мной после празднования дня рождения наследников престола. Сначала насладился семейной идиллией Ресея и Роланы, потом всматривался в счастливые лица гостей на банкете, и что-то щемило внутри. Не может быть все столь ровно и гладко. Не покидало ощущение, что вот-вот случится какая-то гадость и омрачит нам торжество. Пока существует Совет, не будет мира на континенте.

— Интуиция, господа, интуиция, — сказал я. — Слишком долго длится передышка. Мы с вами вместе читали донесения — армия республики полностью готова к войне. Призванных по мобилизации не отпустили по домам. А что это значит? Это значит, что мы что-то просмотрели, чего-то не знаем. Господин Раскун, увеличьте количество агентов в стане врага, усильте работу, нам жизненно важна любая информация о противнике.

Глава тайной полиции кивнул. А о чем тут спорить? Я излагал прописные истины предвоенного периода. Самая незначительная с виду информация поможет принять правильное решение.

Простейший пример — разведчик докладывает, что вражеское правительство заказало швейным фабрикам большую партию телогреек. О чем это говорит? Может, и ни о чем. А ведь вполне возможно, что это сигнал — наступление противника ожидается в зимний период или в северной части континента. Вот с такой позиции и следует работать нашей разведке. Необходимо обращать внимание на любой факт, не укладывающийся в нормальное течение жизни чужого государства.

— Вот теперь и отобедать можно, — сжалился я над страждущими собеседниками.

Вот так легко и ненавязчиво мы начали готовиться ко второй фазе войны. Несколькими фразами я заставил сдвинуться с места огромные массы людей. Корабли вышли в открытое море и взяли курс на свои позиционные районы, спецназ выдвинулся к границе, все отпускники вернулись в свои части. Процесс перевода промышленности на мирные рельсы незаметно замедлился. Фабрики получили новые заказы на производство вооружения, боеприпасов и обмундирования. Империя снова скрытно наращивала военную мощь.

После памятного заседания «Большой тройки» прошел целый месяц. Оперативная обстановка не изменилась. Республика вела себя исключительно корректно, даже перестала терроризировать наше посольство нотами протеста о незаконных эмигрантах. Напряжение, охватившее меня с рождением близнецов, потихоньку отпускало.

А я не погорячился? Может, все-таки Совет осознал нашу военную мощь и успокоился? Для себя решил — еще месяц пройдет, и свернем операцию «Прыжок». Да и флотам пора возвращаться на базы. Все-таки это не современные, в моем понимании, крейсера, линкоры и авианосцы, оборудованные тренажерными залами, библиотеками и душевыми. Экипажи и морские пехотинцы уже устали от месяца автономного плавания. Не пора ли начинать мирную жизнь?

В тот момент ведь просто сидел, никого не трогал, чуть не сказал — примус починял. Конечно, не примус — изучал на карте границы наших стран, пытаясь спрогнозировать, в каком месте противник нанесет удар. Никаких новых мыслей не появилось. На что рассчитывает Совет? Предыдущая военная компания показала, что оборонительные сооружения надежно защищают наши рубежи. Повторюсь — республику и Империю связывало всего две стратегические дороги, надежно перекрытые от вторжения. Остальная местность вдоль границы представляла собой сплошные леса, перемежающиеся болотами, мелкими речушками и небольшими лугами. Проселочные дороги существовали, но для крупных воинских соединений большая часть территории все-таки непроходима.

Чем же нас решила удивить республика?

В приемной перед моим кабинетом (да-да-да, большой государственный человек: приемная, адъютант — все, как положено) нарастал какой-то шум. Возбужденные голоса доносились из-за неплотно прикрытой двери.

— Крахун, что там? — громко крикнул я.

В кабинет бесшумно проскользнул дежурный офицер в полевой форме «Манульего батальона», вытянулся по стойке «смирно» и доложил:

— Из отдела «М» с донесением. Вы приказали не беспокоить. Я не пускаю.

— Пусть войдет.