Мануловы сказки

— Ролана, к вопросу о принце. Когда я подходил к избушке, кто-то дико сопел и шумел в ночном лесу. Это не твой принц?

Девушка улыбнулась. Покачала головой и ответила:

— Нет, это, скорее всего, глазкунчик.

Вот еще и глазкунчики какие-то. Слово никаких ассоциаций в голове не вызывало. Зверь, нечисть или чудище лесное? Непонятно. С умным видом кивнул, как будто все понял. Молчание затягивалось. О принце она явно рассказывать не хотела, а я не решался окончательно выяснить, куда же попал.

— Что варишь? — решил поддержать угасший разговор. И мягко намекнуть, что может ЭТО готово и его пора выбрасывать. Девушка смутилась.

— Это набуча.

— Что?

— Набуча. Приворотное зелье.

О как! Она еще и приколдовывает. Все страньше и страньше, как говорила Алиса в Зазеркалье. Ведьма? А что, обстановка располагает. Лес, избушка, гигантский камин. Судя по одежде, не слишком развитый мир. Хотя, если вспомнить, как народ одевается на дачах и огородах… Вот и пойми, какое сейчас время, когда видишь мужика в старой застиранной тельняшке, поношенных брюках и кирзовых сапогах, кидающего лопатой навоз на своем огороде? То ли третье тысячелетие, то ли еще девятнадцатый век на дворе. Хотя не знаю, когда появились кирзовые сапоги.

С другой стороны, открой любую газету в разделе объявлений. Сплошные колдуны и маги. Потомственные гадалки и прорицатели. Привороты, отвороты и любые другие навороты. Все, что душе угодно. Название «набуча», конечно, мне незнакомо, но разговор программистов тоже может заставить креститься любую ведьму. У каждого своя предметная область и профессиональный сленг.

Итак, что мы имеем? Приворотное зелье, начинающую колдунью и несчастного принца. Почему начинающую? Да возраст, знаете ли, какой-то несерьезный для авторитетной ведьмы. Принца вот жалко. Я бы на такой запах никогда не приворожился.

Набуча.

— А она, оно или как там его, как действует? — самый важный и актуальный для меня сейчас вопрос. Больше спросить нечего, все остальное уже знаю!

— Собираешь все необходимые компоненты, завариваешь и ждешь. При этом думаешь о принце.

— Компоненты?

— Средняя часть крысиного хвоста, правая задняя лапа рыбоглота…

— Достаточно! Я же не собираюсь привораживать принца!

— Ты? — девушка оценивающе посмотрела на кота, стоящего перед ней и прыснула смехом.

Воображение у девушки работало замечательно. Я бы тоже на ее месте представил душераздирающую сцену соблазнения принца пушистым животным. Она сначала покраснела, а потом явно развеселилась. Настала моя очередь смутиться. Объяснять, что спросил из научного интереса неудобно — будет выглядеть еще смешнее.

— Какого-то конкретного принца или любого, кто унюхает?

Девушка сразу посерьезнела.

— У нас нет принцев. Принцы остались только в легендах. Третий век на дворе, какие принцы?

Замечательно. Обычно летоисчисление ведется от какого-то знаменательного события. Рождества Христова, Всемирного потопа или еще чего. А тут третий век. И что у них было три века назад? И тем более непонятно, зачем привораживать того, кого нет? Потренироваться на кошках? Двусмысленно получается. Потренировалась. Пришла кошка. Точнее — кот. И что?

— И что мы тогда ждем, если их нет? Или ты здесь живешь?

Девушка округлила глаза:

— Здесь? Нет, я живу в городе. У тетушки Эрпы. Это императорский охотничий домик, вернее его жалкие остатки. Императоров давно нет, основной комплекс зданий снесли, только вот эта избушка и осталась, а вот название у народа сохранилось, — улыбнулась она.

Конечно, где же еще вызывать принца, как не в таком именитом домике. Не пойму ситуацию. Принцев нет, короля давно нет, домик есть. Хотя это с нашим русским менталитетом их не понять. У нас же как? Власть поменялась, старые названия долой, «отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног»», — как пели революционеры в моем мире. Это в других странах при демократиях и республиках в центре столицы может остаться Королевская площадь. В нашей стране так нельзя. Не дай бог народ вспомнит, что раньше лучше было. Вот и начинается тотальная смена названий улиц, городов и снос памятников.

На память сразу приходит случай из жизни областного центра. Существовала раньше в городе площадь Революции. Площадь как площадь, гастроном, городской парк отдыха, главный корпус радиотехнического института. Маленькая трибуна и обязательный памятник вождю рядом с ней. Кому мешала? После перестройки начали возвращать исторические названия. Когда-то на этой площади стоял собор. И площадь соответственно называлась Соборная. Теперь собора нет. А есть питейные заведения, магазины, гуляющая молодежь разной степени трезвости, красивый фонтан и памятник для студенчества — Святая Татьяна. И все это теперь называется чинно и степенно Ново-Соборной площадью. Какой-то диссонанс возникает в голове между названием и содержанием, не правда ли? Лучше бы оставили площадь Революции. Бодрое и уверенное название. Революции, скорее всего, еще будут, а вот собор могут так и не построить.