Манул

— Да, благодарю. Теперь я могу приступить к своей работе. Выделите мне проводника, пусть покажет место работы, — распорядился Женс вставая. Вместе с ним поднялся и Юрий. Еще со вчерашнего диалога парнишка осознал, что не желает оставаться и ждать охотника. Он четко понял, что хочет помочь, потому что чувствует, что его помощь в этом деле точно пригодится.

— Тебе не следует идти со мной, — заговорил охотник, развернувшись к пастуху. — Подожди меня тут.

— Нет уж, — ответил Юрий решительно. — Я хочу тоже пойти. Чувствую, что пригожусь.

— Что ж, может, ты и прав, — не стал его отваривать охотник. — Пошли.

— Эй, Сонька, проводи господина охотника! — гаркнул шинкарь. Сам-то он уже обязался подготовить место казни для провинившегося перед паном Маковски, да и работу по шинку никто еще не отменял. На счастье Тюльки, мытарь пока еще почивал.

— Пойдемте, господин охотник! — прошептала девчушка, мышью проскочив подле грозного шинкаря.

* * *

Утро нового дня еще не разогнало ночную прохладу, но новый день обещал быть жарким. По небу плыли легкие курчавые облачка, дул прохладный ветер. Далеко позади осталась и таверна, и деревенька, где на околицах Сонька успела переглянуться с пастушком. Мальчонка преспокойно завтракал, развалившись на холме в густой траве. Рядом мирно паслась череда, вальяжно помахивая хвостами. Глядя на беспечного мальца, Юрий не мог отогнать от внутреннего взора картины бедного, но все же счастливого детства. До восьми лет он жил со своей бабушкой и младшей сестрой. Но в особо неурожайный год, на его девятилетие старуха и младшая сестра умерли от чахотки. В тот год село потеряло многих. Особенно много перемерло детей и стариков…

Ему повезло, ведь после смерти бабки осталась старая хатка и собственный клочок земли. Не в силах сам вести хозяйство по малолетству Юрий и нанялся к старосте Божейко череду пасти. Пастух из него вышел отменный, потому и остался он вплоть до самого осьмнадцатилетия выпасать коров в общей череде.

Глядя на незнакомого ему парнишку, Юрий пытался представить, какой оказалась его судьба? Почему осиротел? Как дальше жить думает?

Впрочем, Юрию не долго было суждено размышлять над чужой судьбой. Очень скоро они по тропинке вошли в небольшой лесок, и поле с чередой остались позади.

Лесом это насаждение, по мнению Юрия можно было назвать только с очень большой натяжки. Скорее, это больше походило на хиленькую рощицу, где вперемешку росли небольшие березки и дубы. Внизу же, вдоль дороги тянулись кусты шиповника и боярышника.

Выйдя из рощи перед путниками предстало пшеничное поле, за которым весело подмигивала путникам местная речка-вонючка. Сонька уверенно побрела далее, ведя за собой молчаливых путников.

Женс по-обыкновению что-то обдумывал, а Юрий просто наслаждался хорошей погодой, с некоторым удивлением подмечая, что совершенно не боится этого задания. На душе царила приятная легкость, и казалось, что ему, Юрию по плечу любой подвиг.

Небольшая тропинка послушно вывела путников к берегу реки и мостику.

— Вот, глядите, — Сонька ткнула пальцем на противоположный берег, где Юрий, на фоне золотистых колосьев пшеницы усмотрел потемневшие от времени соломенные крыши хат, выглядывающие из-за ограды.

Перейдя по мосту, процессия остановилась у ворот. Тут Женс скомандовал остановиться. Юрий с Сонькой послушно замерли, чутко прислушиваясь и принюхиваясь. Сам же охотник прошелся вдоль ограды, что-то шепча себе под нос. В руке его возникла склянка с иррииловой слезой.

— Так, девонька, спасибо тебе за помощь, дальше ты не пойдешь, — вернувшись, изрек Женс. — Иди домой и ни о чем не волнуйся. Ирриил защитит своих детей.

С этими словами мужчина открыл бутылек, обрызгав лицо и руки Соньки водой. Девчушка просияла, и тут же поклонившись, убежала прочь.

Стоило ей скрыться на противоположном берегу, как Женс продолжил обряд, окропив иррииловой водой и себя и Юрия. Пастух не сопротивлялся. Перед лицом неизвестности нужно было быть во всеоружии.

— А теперь пошли, — кивнул Юрию охотник.

Взявшись вместе за створки, спутники распахнули ворота, войдя во двор. Женс достал клеймор, Юрий потянулся к стилету. Худшие ожидания спутников не оправдались. Двор пустовал, встретив мужчин звенящей тишиной, и настораживающим спокойствием.

Не сговариваясь, Юрий и Женс побрели далее, стараясь ступать как можно тише. Впереди, сияя чистотой, высилась первая хата, в которую мужчины не постеснялись вломиться, выбив дверь.

Входная дверь жалобно хрустнула, упав с петель и впустив в темное помещение лучик дневного света.

Внутри царил идеальный порядок, однако же, хата пустовала, моментально насторожив обоих.

Женс, уже не скрывая своего присутствия, прошелся по комнатке, заглядывая во все щели. Хата безмолвствовала. Однако же было в этом безмолвии что-то угрожающее. Юрий поежился, покрепче стиснув рукоять стилета. Не нравилась ему это место, было что-то неестественное в этом образцовом порядке. И уже не было той уверенности, что это дело закончится так уж успешно.