Манкунианец

— Не всё так просто, как ты думаешь. У них, — я поднял палец вверх. — На меня свои планы, — и здесь меня осенило так, что от этой мысли мне сразу же поплохело: «А не натыкано ли у меня в квартире всяких жучков, паучков и скрытых камер? Всё может быть. Я теперь ничему не удивлюсь».

— Лена, пойдём в ванную, — и потянул её за руку. Жена ничего не понимала, смотрела на меня с недоумением, но молча шла за мной. Войдя в ванную комнату, закрыл дверь и включил воду.

— Может быть я и ошибаюсь, — тихо, на ушко жене, начал я, — Очень хочу на это надеяться. Но есть вероятность того, что эту квартиру прослушивают, а, возможно, и пишут на камеры. Поэтому с этой минуты ничего личного мы дома не обсуждаем. Договорились? — я посмотрел в её глаза и дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Поверь мне, так будет лучше для нас и наших родных. И ещё, постарайся по телефону больше ничего лишнего не говорить. Как говорится, бережёного бог бережёт.

Лена отвечать ничего не стала. Я знал, что она мне безоговорочно доверяет и не считает меня сумасшедшим или параноиком. Прижавшись ко мне всем телом и крепко обняв, осыпала мою шею мелкими поцелуями.

Жена осталась в ванной комнате, решила сразу принять душ, а я потопал в зал, плюхнулся на диван, взял ноутбук и ещё раз по новой перечитал статью. С каждым прочитанным абзацем, понимал, что своей выпендрёжностью перед Эрнстом взбудоражу не только спортивный мир, но все сферы мировой жизни и политики. Истерия по поводу кленбутерола в мясе начнётся в 2011 году, когда у двоих мексиканских футболистов, приверженцев мясной диеты, нашли его в моче.

Именно тогда мексиканские власти признали, что у них в стране широко применяют инъекции крупному рогатому скоту анаболическим агентом, который запрещен Всемирным антидопинговым агентством.

Игрокам тогда удалось избежать серьёзных наказаний и отстранений от футбола. Но сейчас, после того, как вышла статья, нет никакой гарантии, что многие спортсмены, у которых был допинг-бан, не попробуют всё это опротестовать, кивая на скушанное за ужином мясо, заражённое кленбутеролом. А ведь на носу летние Олимпийские игры 2008 года, которые пройдут в Пекине, да и куча других крупных спортивных соревнований.

Вот это я ляпнул, так ляпнул! Не удивлюсь, что через несколько дней все спортивные, и не только, газеты мира будут бурно обсуждать тему кленбутерола. И наш главный санитарный врач сделает громкое заявление, в котором будет говориться, что начнётся срочная проверка продуктов (мясо, молоко, яйца, сыр, творог, сливки, масло), поступивших из-за границы, на наличие в них опасного для человека препарата.

Кстати, от применения этого вещества есть побочные эффекты. У людей появляется сыпь, зуд, непонятные аллергии, выпадение волос, импотенция, депрессия, у детей — анемия, у женщин — гормональные расстройства, ведущие к бесплодию. Не в том месте я блеснул знаниями Морозова, не в том…

Дочитав до конца «своё интервью», пребывал в тихом ужасе. Оно получилось в ключе: «Как я люблю Россию и хочу здесь остаться!». Вроде и не говорил ничего такого, а надёргали фраз, вырвав из контекста, и получилось то, что получилось.

Самым приятным в этом интервью было моё высказывание о потенциале нашей сборной. Я вспомнил момент нашей беседы:

«— Саша, а что ты думаешь о будущем нашего российского футбола и сборной? Мы сможем показывать такой же содержательный и победоносный футбол на предстоящих чемпионатах мира и Европы?