Манхэттенский охотничий клуб

Коп заметил ее тоже и прибавил шаг, но тут наконец щелкнул замок и тяжелая металлическая дверь библиотеки отворилась. Джинкс понимала, что это ребячество, но все равно не удержалась и показала Хейгену язык. Затем ринулась в просторный вестибюль сразу к женщине у стойки информации. Та вначале заулыбалась, но, разглядев повнимательнее девочку, посуровела. Джинкс даже испугалась, что ее выгонят отсюда.

– Я хочу почитать старые номера «Нью-Йорк таймс».

– Уточните, пожалуйста, насколько они должны быть старыми? – спросила женщина. – У нас хранятся микрофильмы газет начиная с 1897 года.

– За прошлую осень, – ответила Джинкс. – Скорее всего октябрьские.

– Сотый зал. Отсюда направо, затем первый поворот налево, там последняя дверь справа. Хранилище газетных микрофильмов.

Джинкс понимающе кивнула, хотя понятия не имела, что такое микрофильмы. Нужную дверь найти было несложно. В просторном зале значительную часть пространства занимали стеллажи с ящиками для микрофильмов, а дальше шли столы с какими-то аппаратами. Седенький дядечка в допотопном костюме уже уселся перед одним. Джинкс внимательно наблюдала, как он вынул из коробки катушку с пленкой, надел на ось, протащил под стеклом и заправил конец в ролик.

«Чепуха. Я тоже так смогу».

Джинкс направилась к ящикам с микрофильмами, вынула из ящика с пометкой «Нью-Йорк таймс» за прошлую осень три коробочки, закрыла и направилась к столу с аппаратом. Здесь вытащила первый ролик и надела катушку на шпиндель. Конечно, пришлось немного повозиться, но ей все-таки удалось просунуть конец под стекло. Вытащив его с правой стороны, Джинкс немного протянула и закрепила на приемной катушке. Затем начала искать ручки управления. С правой стороны виднелся рычажок. Джинкс тронула его, и приемная катушка начала разматываться, пока зарядный конец не выскочил наружу. Молча выругавшись, она снова заправила его, а затем осторожно двинула рычажок в противоположную сторону. Пленка двинулась вперед и остановилась. На большом экране появилось изображение газетной полосы. Джинкс навела на резкость. Читать было можно, только неудобно. Все время приходилось выворачивать набок шею, потому что текст стоял не прямо, а тоже боком. Шея уже начала уставать, когда над правым плечом девочки возникла чья-то рука и повернула рукоятку, которую она не заметила. Страница на экране тут же повернулась на девяносто градусов.

– Спасибо! – Джинкс улыбнулась старичку в поношенном костюме. Он тоже улыбался. – Так действительно легче, а то я... – Она замолкла, встретившись взглядом со служа им за стойкой, который даже не скрывал негодования. Как это так какая-то оборванка осмелилась войти в его святилище с микрофильмами! Да еще громко разговаривает.

– Не обращайте внимания, – сказал старичок. – Этот человек никого не любит. – Затем посмотрел на экран. – Что вы ищете? Может быть, я сумею помочь?

Он быстро нашел для Джинкс нужную газету, а потом поковылял к своему аппарату. Через полчаса она в последний раз перечитала информацию о нападении на Синтию Аллен и аресте Джеффа Конверса. С фотографии на Джинкс смотрела женщина, на которую в тот вечер в метро набросился Бобби Гомес и чуть не убил, если бы не подоспела помощь. Теперь Джинкс не сомневалась, что в кампусе Колумбийского университета она видела именно Синтию Аллен.

И человек, которого арестовали по обвинению в нападении на нее, Джинкс был тоже знаком. Джефф Конверс совсем недавно ночевал в их коммуне.

Значит, все неправда. Джефф Конверс не нападал на Синтию Аллен. И он жив, по крайней мере пока.

Джинкс встала и быстро пошла к выходу, даже забыв выключить аппарат.

Глава 28

«Это был не Джефф, – твердила себе Мэри, выходя на станции „Гранд-Сентрал“. – Это не мог быть Джефф. Джефф погиб!»

Слова уже превратились в мантру. Мэри повторяла их так же бессознательно, как и ежедневные молитвы. Но в молитве она находила успокоение, а тут... Да, действительно, только что в телефонной трубке были слышны какие-то отрывочные слова. Но как их связать с тем, что происходило в последние два дня? Посещение морга, кремирование тела Джеффа... Но обрывочные фразы по телефону произносил голос сына и спутать его с кем-то другим было невозможно. У Мэри буквально разрывалось сердце.

«...Ма... ты... это я... ма...»

«...Мам, это... я... я... не умер...»

Но она сама видела тело сына в морге.

Правда, Кит считал, что это не Джефф, но Мэри ему не верила, боясь допустить даже мизерную вероятность ошибки. Джеффа везли в тюрьму Рикерс-Айленд в полицейском фургончике, который взорвался. Причем все находившиеся в нем люди – Джефф и двое охранников – погибли. Все это тщательно запротоколировано полицией. Какая же тут может быть ошибка?

Мэри медленно двигалась в сторону Пятой авеню, и в ушах взволнованный голос снова и снова повторял:

«...Мам, это... я... я... не умер...»

Она резко остановилась.

А если Кит прав и произошла ошибка? В том числе и арест Джеффа, признание его виновным, суд... Но это невозможно. Бог не допустил бы такой несправедливости.

«...это я, ма...»