Манхэттенский ноктюрн

– Вы были обязаны отсылать пленку в определенное время?

Она покачала головой:

– Саймон говорил, когда мне вздумается.

– Продолжайте.

– Однажды я застала Ирвинга с кассетой в руках и отобрала ее, чтобы он ее куда-нибудь не задевал. Потом я скопировала запись в магазине, торгующем камерами, где меня знали, на всякий случай, вдруг Ирвинг потерял первую копию. Понимаете, у меня был жуткий период. Мы растеряли всех своих старых клиентов, у нас был жуткий… ну, вы можете понять…

– Пленка, миссис Сигал.

– Да-да, конечно, я послала пленку по адресу – я имею в виду копию пленки. Разумеется, я не осмелилась взглянуть на нее, но отправила, а потом послала счет адвокатской фирме Саймона. Надеюсь, что этим я никому не доставила слишком много неприятностей. Я просто вложила кассету в коричневый конверт и отправила его по почте, а три недели спустя я получила чек на пять тысяч долларов. Никогда в жизни не сталкивалась ни с чем подобным!

– Это было после смерти Саймона?

– Да. Видите ли, мы как раз только что выбрались из ужасного судебного процесса…

– Стало быть, вы отправили ее еще раз?

– Ну нет, это началось не так, – пустилась в объяснения миссис Сигал. – Правда не так. Но позднее, в какой-то месяц мы за что-то задолжали, не помню точно, за что, ну, вы же знаете, как это бывает, и поэтому я просто подумала, может, попытать счастья еще раз, так что я сделала еще одну копию пленки и отослала ее по тому же самому адресу, а потом выписала еще один счет. Я просто выписала его на имущественный фонд Саймона в соответствии с инструкциями, данными им до кончины, за особые услуги, что-то в этом роде, – с годами я изрядно понахваталась этого языка, – и снова, к своему огромному удивлению, я получила еще один чек на пять тысяч долларов!

– И вы продолжали их посылать?

Она кивнула:

– У нас не слишком много денег, мистер Рен. И я, ну да, я отвечаю на ваш вопрос, да, я продолжала это делать. Я рассудила: ну кто бросит бедного восьмидесятилетнего человека и его жену в тюрьму? Так что, да, я делала это еще несколько раз.

– Мне сказали, что за последние шестнадцать месяцев или около того счет выставлялся четыре или пять раз.

– Что ж, опять-таки я надеюсь, что не причинила никому никакого беспокойства, – настойчиво повторяла она, – потому что я, конечно, подумала, что если бы адвокатская фирма решила не платить, то у них, наверное, есть веское основание…

– А теперь, миссис Сигал, я хочу получить пленку.

– Мистер Рен…

– Вы можете отдать мне ее сейчас, или вам придется иметь дело с несколькими чрезвычайно неприятными людьми, миссис Сигал. Смею сказать, что, забирая ее у вас, я спасаю вас от несчастья.

– Я готова подчиниться, но вы должны понять, что у нас очень мало…

Я кивнул, заранее зная, что она собирается сказать. В глобальном масштабе ее поступок, конечно, подпадал под категорию мелких правонарушений.

– Продолжайте выставлять счета фирме, миссис Сигал. Между прочим, вы можете увеличить счет до семи с половиной тысяч.

– Правда?

– Да. Только теперь отдайте мне пленку.

Она встала и пошла к кухонному столу. Мой пейджер снова задребезжал: «Дело серьезное, Портер». Я сунул его обратно в карман, пытаясь припомнить, не забыл ли я что-нибудь спросить.

Миссис Сигал открыла деревянную шкатулку для рецептов.

– Знаете, я всегда держала ее здесь, потому что так я помнила, где она. Ирвинг очень забывчивый. Ничего не запоминает.

Она вручила мне пленку, и я внимательно на нее посмотрел. На ней сохранилась надписанная рукой Саймона этикетка: ЗАПИСЬ № 63.

– Мне придется воспользоваться вашим телефоном. – Я позвонил Кэмпбеллу, оставив в стороне расспросы о его здоровье, и велел ему передать Хоббсу, чтобы тот скорее покидал Южную Америку и летел на север.

– Он уже в Нью-Йорке.

Потрясающе.

– Он что же, летел прошлой ночью?

– Ему нравится спать в самолетах, он отдает предпочтение такому сну.

– Если он хочет получить свою короткометражку, скажите ему, пусть встретится со мной в «Ноо Стар» на углу Бродвея и Лафайетт в два часа.

– Мистер Хоббс обычно завтракает в «Ройялтоне».

Презабавное местечко, где полно стиляг, попавших в «струю», которые разговаривают только друг с другом; кстати, писсуаром там служила хромированная стена, на которую собственно и мочились.

– Зачем причинять ему неудобства? – согласился я. – Пусть встреча состоится там.

После этого я ушел, унося в кармане кассету. Я знал, что забыл задать миссис Сигал какой-то вопрос, может, два, но был слишком взволнован, чтобы пытаться припомнить их. Во всяком случае, мне необходимо было позвонить Хэлу.

– Портер, у нас проблема со скоростью, – услышал я от него, как только отыскал телефон на углу.

– О чем это ты?

– Мой человек слегка разволновался по поводу дела Феллоуза – я говорил ему, что придется подождать, но он не послушался – и, ну, в общем, он выложил все Джулиани.