Манкая

Обессиленные оба, уснули крепко обнявшись. Если не считать неясного шёпота и стонов, ни единого слова не было сказано. Вероятно, им придется поговорить, но не сегодня. С этой мыслью и уснул Широков, прижимая к себе свой приз.

Проснулся Митя первым и сразу же почувствовал тепло Юлькиного тела. Она свернулась калачиком под его боком и тихонько так спала. Дышала ровно. Митьке пришлось сползти ниже, чтобы его лицо оказалось вровень с ее. Разглядывал внимательно, отметив и легкую улыбку, которая украшала ее нереально и восхитительно пухлые губы, которые он целовал ночь напролет. Впервые не приметил он печального излома темных ее бровей и порадовался, что вид Юлькин умиротворенный и скорее счастливый, чем несчастный. Чем дольше смотрел, тем больше хотелось разбудить ее. Увидеть улыбку, заглянуть в ее яркие серые глаза и услышать голос. Но спала она так сладко, что Митька не посмел прервать ее блаженной неги и сполз с постели, прикрыл простыней любимую девушку. Вздохнул с сожалением, укрывая ее красивые плечи, которые хотел целовать, но она спала, и пришлось ждать.

Спросите откуда мужик такой заботливый? Ну, из Ярославля же! Шутка. Просто Митька очень любил свою мать. И более чем другие представители его пола, понимал, что женщина сама по себе существо ранимое и хрупкое. И это вне зависимости от характера! Женщина сколь угодно долго и рьяно может доказывать свою силу и волю, но факт есть факт, женщина она и все. Сомнения там, где мужик примет мгновенное решение. Переживания, которые мужчина просто не поймет по причине иного уклада мыслей, нервной системы и гормонального набора. Бессилие в тех вопросах, в которых мужчина словно рыба в воде. Так природой заложено. Мужчина сильнее, умнее, быстрее и прочее и прочее. Горе женщинам, которые уверены в собственном превосходстве. Такие редко бывают счастливы в парах, если конечно сумеют найти себе кого — то…

Чуткий мужчина большая редкость! Некоторые барышни принимают это за проявление слабости, и очень глупо поступают. Мечтают о бруталах, горячих и властных. А ты пойди, поживи с таким! Слова поперек не скажешь, любое действие подвергается критике, а что еще хуже, вечное и постоянное давление его брутального превосходства во всем.

Широков, не смотря на жгучее желание разбудить Юльку, все же остановил себя и дал ей время отдохнуть. Тихо прошел в ванную. Оттуда в гостиную. Поболтался по кухне. И все это время чутко прислушивался к тому, что там в его спальне. А в спальне тихо и мирно. Спит Юлька и улыбается во сне. Митька, если бы мог видеть себя со стороны, вероятно, смеялся бы. Вот бродил он по дому своему и улыбался, как идиот. Более того, ощущал и впитывал в себя сияние Юлькиного присутствия. Ничего странного! Он прекрасно помнил тот свой первый приход в дом Юльки, когда боялся нападения ее сияния. А теперь и его дом и он сам попали под все это Юлькино свечение, и оно осчастливило и дом и хозяина и даже одинокий цветухан, подаренный Светочкой Заварзиной.

Долго он не выдержал, ну уж сколько смог! Припомнил, что проснуться можно от легкого звука и даже от привычного утреннего запаха. А какой у нас утром запах привычный? Правильно! Запах кофе. У кого — то яичницы, правда, но Митька решил, что кофе хороший вариант! Сварил, налил в кружку и отнес в спальню. Поставил ароматный напиток на тумбу рядом с кроватью, а сам присел на пол и прислонился спиной к стене. Стал ждать. Ни за что не хотел пропустить момента ее пробуждения и желал поймать ее первый, пусть еще сонный взгляд на него. Страшился этого, но и ждал.

Не мог он не понимать, чуткий наш кавалергард, что Юленька пока еще в сомнениях, иначе ответила бы на его горячие слова о любви. Вот и сидел, ждал, надеялся.

Аромат кофе ее разбудил, честное слово! Юля шевельнулась, потянулась и положила руку на подушку, где спал Митя. Не нашла его, теплого, и быстро села в постели.

— Митя! — голос испуганный, взволнованный.

— Я здесь, Юлька! — Митьку взметнуло с пола, и он присел на край постели рядом с ней, — Я здесь. Ты что?

Она обернулась, увидела его, и собралась улыбнуться счастливо, но что — то помешало. Судя по яркому румянцу, Юльке было не то, чтобы неловко, но смущенно, особо если вспомнить, чем она вот на этой постели занималась всю ночь. И с кем! Натянула москвичка наша простыню повыше, пытаясь прикрыть наготу, и собралась уже голову опустить стыдливо, но Митька не позволил ей смущения.

— Я кофе тебе сварил. Юль, я даже не знаю, какой ты любишь. С молоком? Со сливками? Черный? Сладкий? — ну простые вопросы, согласитесь.

Митька помнил, что Юльке тяжело давался выбор, однако был удивлен и рад тому, что он твердо заявила.

— Спасибо. Черный, сладкий, — Митька порадовался, что угадал и протянул ей кружку с теплым еще кофе.

Юлка сделала долгий глоток и, что уж там скрывать, была рада спрятаться за кружкой от внимательного взгляда Ширковского! Потом еще глоток и еще… Митька молчал, а Юля…