К исходу перестройки общественное сознание в СССР было настолько расщеплено, что многие забойные стереотипы съежились до самых примитивных формул, а то и до отдельных слов-клише. Это удивительным образом проявилось на выборах в 1989 г. Писатель В.Максимов поражался: «Что же получается? Наша либеральная прогрессивная интеллигенция имеет теперь целый ряд отмычек, с помощью которых она себе обеспечивает интеллектуальный комфорт. Надо только произнести заученное: „демократия“, „плюрализм“, „дедовщина“, „суверенитет“ — и вы получаете пропуск в определенную влиятельную часть общества».
Составитель речей Белого дома У.Гэвин был одним из авторов доктрины избирательной кампании Никсона в 1968 г. Он писал: «Избиратели в сущности ленивы и даже не хотят делать усилия, чтобы понять, о чем мы говорим. Разум требует высшей степени дисциплины, концентрации внимания. Много легче обыкновенное впечатление. Разум отталкивает зрителя, логика досаждает ему. Эмоции возбуждают, они ближе к поверхности, мягче куются».
Огромный успех в Японии и на Западе имела книга известного ученого Ситихэя Ямамото «Японцы и евреи» (он выпустил ее под псевдонимом Исайя Бен-Дасан). В ней он показывает, как исторически формировались совершенно разные «профили страхов» у этих двух очень специфических народов.
Многие из них были связаны с холодной войной — ядерный психоз и синдром «русские идут» были вовсе не шуткой. Понятно, почему Запад так благодарен Горбачеву. Об этих страхах мы поговорим особо.
В раннем средневековье такого страха смерти не было, поскольку в массовом сознании еще были живы старые, языческие представления о загробной жизни, в которых не предусматривалось страшных возмездий за неправедную жизнь.
Хейзинга комментирует: «Если бы представили себе внешний облик такого спектакля: краски, движения, скольжение света и тени по фигурам танцующих — мы ощутили бы гораздо лучше истовость страха, вызывавшегося Пляской смерти в душах людей того времени».
Насколько велик был спрос на копии с Босха говорит такая маленькая хитрость: свои первые гравюры великий художник П.Брейгель Старший подписывал не своим именем, а выдавал за гравюры с картин Босха.
Психолог Э.Фромм поясняет: «Самое значительное и длительное воздействие на развитие в Европе и во всем мире оказала все же Реформация. Протестантизм и кальвинизм обратились к чисто патриархальному духу Ветхого завета и устранили материнский принцип из своих религиозных представлений. Материнская любовь церкви и Богородицы не простиралась больше на человека. Он предстал одиноким перед серьезным и строгим Богом, чьей милости мог добиться только благодаря абсолютной покорности».
Как бы предвидя это, Лютер предупреждал: «разум — шлюха дьявола».
В этой главе мы не рассматриваем целенаправленно создаваемые буржуазным обществом «социальные страхи» — перед голодом, бедностью, безработицей. Будучи поначалу рациональными, со временем эти страхи приобрели на Западе экзистенциальный характер, стали почти религиозными. Виднейший американский социолог Р.Мертон в книге «Социальная теория и социальная структура» (1968) пишет: «Непрекращающаяся конкурентная борьба вызывает острое беспокойство индивидов по поводу своего статуса. Один из способов уменьшения этого беспокойства — постоянное снижение уровня притязаний. Страх вызывает бездействие или, точнее, действие строго в рамках заведенного порядка».
После чернобыльской катастрофы советские СМИ сделали все возможное, чтобы создать в стране ядерный психоз. Та кампания стала важной главой в перестройке, однако массового иррационального страха вызвать не удалось.
То, что pепpессии не вызвали ни мистического стpаха, ни «оцепенения», видно из того, что обыденное сознание выpаботало много способов уклоняться от pепpессий, овладевать опасностью. Помню, ни мать, ни дядья никогда не пpоводили с детьми «занятий», но незаметно, к слову, нам давалась целая система знаний о том, как, например, выявлять «стукачей». Как помнят стаpшие поколения, обычно в каждом коллективе «стукачи» были известны и к ним относились даже не без симпатии, никто и не пытался их изолиpовать, не пpиглашать на вечеpинки и т.д. Они стали частью окpужающей природы и никакого экзистенциального стpаха не излучали.
Заметим, что терроризм бывает проправительственный: а часто и государственный. Но главное: что правящие круги научились использовать в своих целях страх, создаваемый террористами любых мастей, так что часто трудно бывает точно определить, кем созданы «красные бригады» и на кого они работают.
Например, для режима Ельцина дестабилизация сознания в результате взрывов была исключительно выгодна. На волне психоза можно было или укрепить самого Ельцина («коней на переправе не меняют»), или загодя без шума убрать его, призвав общество сплотиться вокруг «нового правительства». Да и не до скандала было с фирмой «Мабетекс» — даже неприлично вспоминать. О сербах вообще забыли, будто их и не было.