Манипулятор

В один из праздничных дней, выйдя из дома, я оказался на соседней улице. Там находился обычный рынок, ряды торговых киосков и павильонов. Продуктовые ряды дополнялись с краю двумя линиями киосков хозяйственных товаров и бытовой химии. Крайняя из них состояла из шести железных контейнеров. Я присмотрелся к ним. Внутри контейнеры делились пополам на два автономных киоска. Выходило так, если оба киоска в одном контейнере принадлежали одному хозяину, то перегородка меж ними отсутствовала, и контейнер был единым большим киоском. Первые два контейнера слева оказались едиными и застекленными. В одном торговали посудой и электротехникой, в другом обувью. Третий и четвертый контейнеры имели раздельные киоски, да к тому же еще и открытые. Первый киоск торговал бытовой химией, во второй половине контейнера продавались аудиокассеты. Обе открытые половины четвертого контейнера торговали бытовой химией. И пятый контейнер, как большой застекленный киоск, тоже торговал бытовой химией. В шестом контейнере была разная домашняя утварь. Над контейнерами нависали скелеты железных козырьков, обтянутые поверх непромокаемым материалом. Соседняя линия выглядела солиднее — сплошь большие киоски, они стояли уже на цементном основании. Только один из них торговал бытовой химией.

Я не заметил бы всех тех особенностей, что описал, если бы не объявление. Белый лист формата А4 висел на сдвижных ставнях третьего контейнера с напечатанным лазерным принтером единственным словом. «Продаю». Я медленно прошел мимо, через пять минут вернулся и остановился у объявления, пообщался с пожилой продавщицей киоска, узнал, что хозяйка приходит каждый день к шести снимать выручку.

Через двадцать минут быстрой ходьбы я был дома. Отец курил, лежа на жарком от солнца балконном подоконнике и наблюдая за жизнью двора. Я затараторил, рассказал о киоске. Описал место. Отец заинтересовался.

— М! Интересное место, я понял, понял, о каких киосках ты говоришь, — сказал он, сделал последнюю затяжку, затушил бычок и развернулся ко мне. — Место проходное.

— Да, там оживленно очень! — идея покупки киоска уже полчаса, как будоражила мой мозг. — Я был там всего пять минут, и покупатели подходят и подходят. И, прикинь, это ж обычная чисто розничная точка, там цены неслабые. Мы, если купим, то сможем и цены пониже сделать. Просто, нам нужно наш объем товара прокручивать максимально эффективно. Если будем так и дальше гонять все через бартер, то скидки сожрут всю нашу прибыль!

— Да понял я! Что ты вот опять на меня наседаешь с очередной идеей!? — возмутился отец.

— Я думаю, надо сходить и поговорить с хозяйкой сегодня вечером! — не мог остановиться я, эмоции фонтанировали, безапелляционно требуя действий.

— Ну, сказал же, сходим! Угомонись! Сядь вот! — отец махнул рукой на другой край балконного дивана.

— Да ну тебя! — отмахнулся я и вылетел с балкона на кухню. Поставил чайник.

Через минуту в коридоре послышались шаги отца.

— Чего ты убежал-то!? — вытаращился удивленно тот на меня.

— Да ничего.

— Ну, что — ничего!? — примирительно добавил отец. — Такие вопросы просто так не решаются, увидел — прибежал, побежал — купил! Я же сказал — сходим! Вечером сходим.

— Сходим, сходим, — начал остывать я.

Мы оказались у киосков без десяти шесть и прождали хозяйку двадцать минут. Приятная женщина лет тридцати пяти, на наши вопросы она отвечала без утайки, как есть. За киоск просила тридцать тысяч. Торговая выручка в день выходила полторы-две тысячи. Арендная плата за место на рынке для киоска — две тысячи в месяц.

«Если в среднем наценка двадцать процентов, то рублей четыреста, ну пусть триста в день выходит, это в месяц тысяч девять прибыли», — выдал в моей голове калькулятор.

«Девять тысяч прибыли, хотя, наценка на всякую мелочь сопутствующую больше, пусть десять тысяч в месяц с киоска. Минус три шестьсот продавцу и две за аренду, остается четыре с копейками, ну, пусть пять, ерунда, нам главное, чтоб киоск в плюс работал, даже если в ноль, уже будем в выигрыше», — продолжал считать я.

— Продавец у меня сейчас один, Надежда Петровна, — кивнула хозяйка на старушку. — По зарплате я с ней каждый день рассчитываюсь, но это как договоритесь. Я плачу сто двадцать рублей в день. Но у меня ж два киоска, еще вон тот!

Вторым киоском у этой хозяйки была половина в соседнем четвертом контейнере, через киоск с музыкой. Продавщица второго киоска, облокотившись на витрину, высунула свою лохматую голову и с интересом наблюдала за нами.

Я, получив всю нужную информацию, отошел в сторонку, оставив отцу на десерт его любимое лакомство — возможность долго и обстоятельно пообщаться с новым человеком обо всем и ни о чем конкретно.

Через несколько дней мы купили киоск.

Меня захлестнули радость и эмоциональный подъем. Не каждый миллиардер так радуется, покупая очередной завод. Чувство свершения чего-то значительного и важного в нашей работе не покидало меня. Наше шаткое положение, могущее ухудшиться в любой момент при малейшей неудачной конъюнктуре, обрело, наконец, первую точку опоры.