Манипулятор

Под конец последней недели ноября, мы снова оказались на приеме у «монументальной тетки» и согласились подписать договор аренды на отдел площадью в семнадцать метров. Тетка зашевелилась, распечатала документ. Отец подписал его под ободряющие слова тетки об открытии центра под Новый год. На его вопрос об укладке асфальта, она безапелляционно заявила, что с понедельника следующей недели работы начнутся, и дней за десять все будет сделано. По календарю на понедельник следующей недели пришлось начало зимы, и выпал первый снег.

В последнюю субботу ноября я крепко напился в «Чистом небе» и полвечера провел в компании Юли и ее страшненькой безымянной подружки. Мы сидели на барных стульях танцпола, курили и о чем-то пьяно общались. Некурящая и непьющая подружка Юли весь вечер глупо деликатно улыбалась, делая вид, что наш с Юлей пьяный разговор ее интересен. Обсуждалась женская меркантильность, набиравшая обороты в нашем обществе с огромной скоростью. Юля по-кошачьи улыбалась, иногда намеренно выпуская дым мне в лицо, смеялась. Алкоголь освободил во мне безжалостного циника, и я стал ответно отпускать Юле едкие фразы, стараясь зацепить ее за живое. Юля держалась отменно, оставалась внешне спокойной, даже чуть надменной. Ее подружка, наоборот, мялась, глупо хихикала и переливалась в лице всеми оттенками красного. «И чего ты такая страшненькая? А так вроде порядочная девушка, а водишься с Юлей. Я б с такой подругой не водился, хотя, если больше не с кем, многие страшненькие так делают, дружат с красивыми девушками, так и им перепадает мужское внимание. А вот стояла бы ты сейчас одна, такая страшненькая в клубе, никто бы на тебя и не глянул, только если уж выпить много, когда уже все равно», — бродили в моей голове все более пьяные мысли. Незаметно я сильно запьянел. С «отверткой» всегда так, вроде пьешь сок, а напиваешься водкой.

В два часа ночи я захотел спать, оторвал задницу от стула и понял, насколько сильно пьян. Юля, встав, закачалась не меньше моего и пошла кривой походкой к выходу. Страшная подружка продолжала виновато улыбаться. «И что ты делаешь в таком месте, раз такая примерная? Спала бы сейчас дома, нет, носит тебя по всяким клубам. Что за радость глазеть на пьяные рожи трезвой, не пойму?», смотрел я на нее, забирая куртку из гардероба и тупо ухмыляясь. Мы грузно под ручку с Юлей преодолели ступеньки вверх, победили тяжелую входную дверь и оказались на бодрящем почти зимнем ветерке.

— Такси надо ловить, — сказала Юля, глядя на меня.

— Не надо. Есть телефон? — я пьяно смотрел на нее.

Юля кивнула, полезла в сумку, выудила мобильник. Я продиктовал номер Эдика по памяти. Она набрала и сунула трубку мне. Через пять минут белая «семерка» подлетела к «Чистому небу». Все трое забрались в салон, жаркий от включенной печки.

— Куда? — произнес Эдик, глядя на меня.

— Вам куда? — обернулся я к задним сидениям.

Юля назвала улицу и номер дома.

— Это же левый берег, — буркнул я и вперился в нее.

— Ну да, — уставилась Юля на меня мутноватым алкогольным взглядом.

— И как вас угораздило в такую даль забраться? — я покачал головой, сел прямо. — А я живу в совершенно противоположном районе.

— Далеко будет на свидания ездить, да? — съязвила Юля.

Страшненькая подружка незаметно хихикнула.

— И не говори, — выдохнул я, неуклюже ворочаясь на сиденье.

Мы поехали. Центральный проспект, вправо вниз на светофоре крутой спуск к набережной, мост на левый берег. Дома тут же сменились с интересных с оригинальной архитектурой в центре на окраинные однотипные послевоенные двухэтажные. Чуть погодя и те сменились на сплошные базы и заводы. Промышленный район. Эдик притормозил, колеса машины мерно отстучали по железнодорожному переезду. Поворот влево во дворы, сто метров, приехали. Я всмотрелся через лобовое стекло в пейзаж снаружи. Мрачный район. Таких в городе было несколько. Преступность в них была на порядок выше из-за местного населения — сплошь рабочие заводов, фабрик и их последующие поколения. С развалом Советского Союза культурный уровень таких районов стремительно деградировал почти до состояния гетто. «Нда, наверное, фигово живется им тут», — подумал я, обернулся, добавил, как можно дружелюбнее: «Тут, значит, вы живете!? Буду теперь знать!»

— Теперь знай! — сказала желчно Юля. — Так что придется покупать машину, жених!

— Машины нет, и не знаю, когда куплю, — ответил я тем же тоном. — Так что, Юля, жених я не завидный, денег мало, машины и квартиры нет.

— Эх, Рома, огорчил ты меня, а я уж думала, замуж за тебя выйти! — добавила желчи та. — Придется мне за другого, более состоятельного замуж выходить.

Обстановка враз натянулась, мы с Юлей уже открыто пикировались словами.

— Конечно, придется! За деньги все придется, — хмыкнул я. — Любишь же деньги?