– Хороший парень, работящий, да прилежный. Держи! – Марфа снова вышла на крыльцо, и протянула мне горсть конфет. Судя по ее довольной мордашке, я с честью сдал экзамен на вакантную должность.
– С ликером?
– Сегодня нет, отец Иннокентий будет серчать на меня из-за них. А хочешь жить у нас? Конфетки каждый день будешь кушать, а с ликером уж точно!
– Акакий любит конфетки, Акакий живет в церкви.
– А Акакий будет мести дворик? Ты мне дворик будешь подметать, а я тебе конфетки! Отец Иннокентий отпустит Акакия к тете, я поговорю с ним.
Хрена себе дворик. Но выбирать не приходится… Я согласно кивнул и добавил:
– Хочу жить с тетей. Тетя красивая!
Щеки Марфы залила краска, и судя по часто заходившей вниз-вверх груди, не будь сейчас здесь помещика, тетя бы меня оседлала прямо во дворе.
– Ну все, иди! Передай отцу Иннокентию, что я завтра зайду к нему в полдень. Полдень, повтори.
– Полдень! Тетя Марфа придет в полдень!
– Ну беги, дорогу запомнил?
Я утвердительно кивнул.
Как я уже и говорил, день не предвещал ничего плохого, его даже можно было бы назвать лучшим днем в моей новой жизни, если бы не одно "но".
Вернувшись в церковь, я застал там полный кавардак: повсюду бегали рабочие, таскали какие-то козлы и лестницы, подбеливали столбы и спешно красили рамы.
– Куда запропастился, малец? – окликнул меня весело сторож Афанасий, – А у нас тут ремонт наметился. Важных шишек из столицы ждем. И все из-за тебя! Прослышали они, что ты рассудок обрел. И твои хоромы тоже ремонтируют. Пойдем покажу, где сегодня ночевать будешь.
– Ка-ак ремонтируют? – я, кажется, побледнел и быстро попытался взять себя в руки, натянув свою обычную дебиловатую улыбку.
– Да вот так и ремонтируют, идем. Пожитки твои уже перенесли, да и топчан тоже. По себе знаю, негоже на незнакомой койке спать.
У меня появилось предчувствие. Весьма хреновое. Склонив голову, побрел за своим провожатым в правое крыло храма, где в основном и жил весь персонал церкви. Мы дошли до входа в одну из комнат, и сторож открыл мне дверь.
– Вот твой новый дом! Не хуже прежнего!
– Спасибо, Афанасий, иди! – раздался дрожащий голос Иннокентия.
Ну все, явился белый северный зверек по мою душу. Я поднял глаза и увидел бледного как мел наставника, а возле него на столе, лежала моя заветная тетрадка с компроматом.
Глава 5
– Стой, где стоишь, морда бесовская! – Иннокентий с грозным видом встал с топчана и выставил передо мной местное "распятие", едва Афанасий захлопнул дверь. Глава церкви с ног до головы был увешан какими-то амулетами и выглядел решительно.
– Ну, что молчишь, образина демоническая? Даже не думай сопротивляться: комната освящена и козни твои не пройдут. Это же надо, в святое место инкуб проник, да письмена дьявольские готовил! Обвел вокруг пальца святой люд, а я-то слепец! Поддался речам, да уговорам ложным.
– Иннокентий, кто еще видел тетрадку? – я решил пойти ва-банк.
– Сдался, значит демон! Или обмануть опять решил? Не пройдет! – он победно указал мне рукой на дверь, которая уже была исписана изнутри какими-то каббалистическими знаками.
– Не демон я, а человек божий. Акакием зовут.
– А ты докажи это! Проверку на Святом писании пройди!
– Ну и пройду, раз так нужно. Мне боятся нечего, бог меня хранит, – я постарался выглядеть уверенным.
Иннокентий указал на здоровенный талмуд в серебряной оправе, лежащий посреди стола.
– Руку правую приложи к нему и отвечай, коль соврешь – сгоришь на месте!
Я послушно подошел к столу и сделал требуемое. Блестящий металл переплета неприятно холодил ладонь.
– Ну, говори! Расскажи, как телом отрока блаженного завладел, демон?! – сузил глаза священник.
– Предупреждение игроку Самойлову Антону и его покровителю! – загрохотал незнакомый голос в ушах, – Следующее нарушение правил повлечет дисквалификацию. Запрещено разглашать информацию, о которой игрок изначально не имеет знаний.