Манипулятор: Плутократы

— Забудьте о том, сколько они стоили. Сейчас они уже не стоят таких денег. Или вы получаете семь с половиной миллионов и мы закрываем сделку, или ничего не получаете. 

— Вам нужно легально оформить сделку, — понял Алентович. 

— А вам нужно спасти вашу репутацию, — быстро подхватил Евгений Герасимович. — Но если вы не хотите… 

— Согласен, — снова повторил Алентович. — Сделку можно совершить завтра утром. Пусть ваши представители приедут в банк к Шустеру. 

— Это не мои представители, — усмехнулся Климентьев, — не нужно так говорить. Это представители компании «Мостраст», которые выкупят у вас акции. 

— Какая разница? — резонно заметил Алентович. Он вышел из салона автомобиля и на прощание опять наклонился к Климентьеву: — Не забудьте, пожалуйста, про моего помощника. До свидания. 

— До свидания, — кивнул Евгений Герасимович. 

Когда Алентович отошел от машины, Климентьев достал телефон и набрал номер генерального прокурора. 

— Добрый вечер, — сказал он ровным, неизменно спокойным голосом, — я хотел поговорить с вами о деле помощника Алентовича. 

— Сегодня мы допросили Семена Борисовича, — доложил генеральный прокурор, — Завтра я хотел вас ознакомить с материалами следствия. Против его помощника есть очень серьезные улики. Мне кажется, на этот раз мы выйдем на серьезный процесс… 

— Вы слушаете экономические новости? — поинтересовался Климентьев. — Или вам интересно смотреть только криминальную хронику? 

— Что произошло? — испугался генеральный прокурор. 

— Сегодня рубль упал на несколько пунктов по сравнению со всеми ведущими мировыми валютами. Пока наше правительство укрепляет позиции, вы и ваши сотрудники уверенно ее ослабляете. 

— При чем тут мы? 

— Посмотрите сегодняшние показатели торгов на бирже. Индекс наших "голубых фишек" рухнул по всем показателям. Неужели вы не понимаете, как сильно бьет по нашим позициям в мире скандал с Алентовичем? Он один из самых известных людей не только в нашей стране, но и в мире. 

— И один из самых богатых, — неизвестно почему добавил генеральный прокурор. 

— Мне это известно, — очень спокойно отозвался Евгений Герасимович. — Именно поэтому он так сильно влияет на нашу экономику. 

— Что мне делать? — прямо спросил генеральный прокурор. Он понял, что ему не разрешат довести расследование уголовного дела до конца. 

— Подумать, — посоветовал Климентьев. — Я должен утром доложить президенту о ваших успехах. И о ваших неудачах. Если вы нашли убийцу и заказчика, что вам еще нужно?

 — Но Роговицын дал показания на помощника Алентовича, — попытался возразить генеральный прокурор. 

— С таким же успехом он мог дать показания на вас или на меня. Или на самого Алентовича. Не нужно устраивать из обычного уголовного дела политический процесс. Сейчас не то время. Скоро у нас выборы.

— По нашим сведениям, Семен Борисович Алентович был лично заинтересован в дестабилизации экономического положения на комбинате, — по-прежнему не сдавался генеральный прокурор. — Он и его партнеры владеют пятнадцатью процентами акций комбината. 

— Я же сказал, у вас неверные сведения, — спокойно возразил Климентьев. — С завтрашнего дня все акции комбината, находящиеся в распоряжении Алентовича и его компаньонов, будут переданы другим людям. У Семена Борисовича не останется ни одного процента акций этого предприятия. Вас удовлетворит такое решение вопроса? 

— Да, — сказал генеральный прокурор. — Я все понял. Наверное, помощника Алентовича действительно оговорили. По закону мы можем продержать его еще сутки.

— Можно и дольше, — Евгений Герасимович позволил себе впервые улыбнуться. — Не обязательно так быстро его отпускать. Пусть все поймут, что вы детально все проверяете, отрабатываете всевозможные версии… Он может выйти на свободу и через неделю. Так будет лучше. 

— Конечно, — согласился генеральный прокурор, — через неделю. Я все понял, Евгений Герасимович. 

— Я доложу Президенту о вашей хорошей работе, — пообещал Климентьев. — Вы всегда правильно ориентируетесь. До свидания. 

— Всего хорошего! 

Климентьев убрал аппарат и снова улыбнулся. Затем опустил стекло и подозвал водителя. Состоявшиеся переговоры ему понравились. Похоже, Алентович начинает понимать, как нужно работать в новых условиях.

Глава 14

Петровский лежал в отдельной палате и чувствовал себя превосходно. Он даже хотел отказаться от уколов, которые ему прописали, хотя это были обычные витамины, лишь укреплявшие общее состояние организма. Ему нравилось часами пребывать в тишине, обдумывая ситуацию и моделируя возможные варианты ее дальнейшего развития. Телевизор он включал только для того, чтобы послушать последние новости. И именно из них узнал о вызове Алентовича на допрос, о сильных потрясениях на бирже и обвале "голубых фишек". Кроме Инны, о подлинной его "болезни" знали только два человека — генерал Глушко и Паша Бубенцов. Медсестры исправно делали уколы, врачи измеряли ему артериальное давление и давали дельные советы, а он лежал и думал.