– Ну все равно, как-то мало уж совсем… – сказал я, ощущая, как внутри меня растет огромная дыра из пустоты и полнейшего разочарования. В голове роились воспоминания того, как мы с отцом две недели самоотверженно трудились – каждый день я дотошно об-званивал клиентов, собирая и выторговывая заказы, после мы грузили полную «газель» и катили с отцом по точкам, там я привычно обегал все инстанции, после выгружали и тас-кали с отцом коробки на складах и катили обратно в поселок, каждый день желая успеть сделать второй рейс. И так две недели. Мы выбились из сил, но результат вышел отмен-ный. И мое понимание работы ожиданием простерлось и на следующие две недели, кото-рые трудился за двоих Сергей. Трудился ли? Я глянул на размякшего в кресле напарника, и чувство обиды и вселенской несправедливости обожгло меня изнутри. Я понял, что Сер-гей вовсе и не напрягался свои две недели, а так вот провел их полулежа, все еще пребы-вая на отдыхе, понимая, что деньги за месяц уже, в принципе, заработаны благодаря моим действиям и можно не напрягаться. Меня словно обокрали в ожиданиях. До конца дня я боролся с застрявшим в груди комом чувством несправедливости, но настроение уже бы-ло испорчено. Вечером, не зная куда деть скопившиеся злость и раздражение, я схватил попавшийся на глаза пакет с подарком бутылкой-членом и выкинул тот в помойку.