Манипулятор

— Очень приятно. — Петровский пожал протянутую руку. — Я из Центральной избирательной комиссии, из Москвы, Святослав Петровский. Вы, наверно, знаете, что ваш пациент был зарегистрирован кандидатом в депутаты Государственной думы по вашему избирательному округу.

— Он и Качанов, — кивнул врач, — об этом знают все наши жители.

— И за кого вы лично собираетесь голосовать? — поинтересовался Святослав Олегович. — Если, конечно, не секрет?

— Никакого секрета. Только за Качанова. Он деловой мужик, у него есть деньги, связи. А этот несчастный приличного дома до сих пор не имеет. Если он себе ничего пробить не может, разве сумеет для нас что - нибудь сделать? Зачем нам такой депутат? — пожал плечами Сидоров.

— Справедливо, — поддержал его Петровский, — но спасать нужно всех, независимо от ваших политических воззрений.

— Кто же его убивать собирается? — пошутил Сидоров. — Он и так уже не жилец. Никто не виноват, что Нечипоренко попал в такую аварию. Мы сами не верили, что он столько протянет.

— Очень жаль, — посочувствовал Петровский, — но я поэтому сюда и приехал. Вы знаете, какие деньги тратятся на избирательные кампании? Это очень накладно и для вашего города, и для вашей области в целом. Но если вдруг Нечипоренко умрет, придется назначать новые выборы. Вы понимаете, насколько это сложно в материальном, да и в моральном плане? Любой будущий кандидат будет считать, что он как бы занимает место погибшего. Это очень сложная этическая проблема.

Сидоров, не понимая, почему ему об этом говорят, молча слушал.

— Было бы правильнее, если бы вам удалось продержать Нечипоренко еще два дня, — сказал наконец главное Петровский. — Тогда нам не пришлось бы отменять выборы и все прошло бы спокойно.

— Он не протянет два дня, — убежденно возразил врач. — Никак не протянет. Счет идет на часы, может, даже на минуты.

— Нужно подумать о тысячах избирателей, — пояснил Петровский, — они не виноваты, что так получилось. Вы лишаете их права выбора. Они должны сами решать, кто им нужен в качестве депутата. Вот вы для себя решили. И сделали правильный выбор. Но дайте и остальным решить для себя. — Он говорил тихо и проникновенно. Замотанному на тяжелой работе врачу даже не пришло в голову спросить: какой же у людей может быть выбор, если один из кандидатов уже почти погиб? И вообще, о чем тут речь? Ведь в случае невероятной победы Нечипоренко ему уже все равно не быть депутатом Государственной думы.

— Я с вами согласен, — устало вымолвил Сидоров. — Но мы не в силах его спасти.

— Нужно его поддержать, — показал на запертую дверь Петровский. — У вас же есть некоторые возможности. Прямые инъекции в сердце, различные лекарства, которые продержали бы несчастного до воскресенья.

— А потом? — наконец спросил врач.

— Потом состоятся выборы, на которых наверняка победит Качанов. А несчастного журналиста мы похороним с почестями, поставим ему памятник как символу демократии в вашем городе, — не удержался от злого сарказма Петровский.

Сидоров нахмурился.

— Мы можем постараться, но нет никакой гарантии… И у нас нет таких лекарств.

Святослав Олегович бешеными глазами глянул на Бубенцова. Паша давно должен был достать все необходимые лекарства.

— Дайте список, — мягким голосом произнес он. — Я думаю, мы найдем все лекарства. И еще одно небольшое одолжение. Я хотел бы, чтобы вы подежурили у его постели эти два дня. Вернее уже один. Две ночи и один день.

— Моя смена кончается утром, — нерешительно сообщил Сидоров.

— Знаю, — Петровский умел быть убедительным, — но это моя личная просьба.

И еще небольшой презент. — Он кивнул Бубенцову, и тот достал конверт.

— Здесь тысяча долларов. — Святослав Олегович протянул конверт врачу. — На любые возможные издержки. Это лично вам, независимо от того, чем окончатся ваши усилия. Но если наш друг будет жив к воскресенью, вы получите в два раза большую сумму. Сидоров посмотрел на конверт. Для врача, получающего не более семидесяти долларов в месяц, такие деньги — целое состояние. Он заколебался. Затем честно признался:

— Ничего не могу обещать.

— Я же понимаю, с кем разговариваю, — проникновенно проговорил Святослав Олегович. — Сразу видно, что вы порядочный человек. Я знаю, вы сделаете все от вас зависящее, чтобы помочь несчастному журналисту. И спасибо вам заранее. — Он сунул конверт в руку опешившего врача, после чего повернулся и пошел к выходу. Сделав несколько шагов, обернулся и, глянув на врача, по-прежнему стоящего в коридоре со злополучным конвертом, добавил:

— И еще. Если вдруг с вашим пациентом что-то случится, не спешите сообщать об этом его родственникам и друзьям. Лучше предупредите сначала нас. Так будет правильно. Наши сотрудники будут постоянно дежурить в больнице. Вы меня понимаете?

Сидоров растерянно кивнул.

— Но наш главврач, — напомнил он, — я обязан ему докладывать.

— С ним мы тоже поговорим, — пообещал Петровский.

Они прошли к выходу из реанимационного отделения.

— Когда я вас слушаю, просто обо всем забываю, — признался Паша. — Как же здорово вы работаете! Умеете разговаривать с каждым.