Манико (СИ)

На кораблях была произведена починка такелажа, пополнен запас пресной воды и провизии, а также обновлена команда. Большая часть прежней команды в течении полугода принимали участие в экспедициях в джунгли. Всех манило за собой золото, и возможность разбогатеть, но не у всех это получалось. Большинство забрали джунгли, как говорят в племени Потато. Попросту они погибли от стрел туземцев, неизвестных досель болезней, клыков и когтей диких животных.

Многие испанцы находили золото в экспедициях, но так как большинство сгинуло, капитанам судов пришлось доукомплектовывать команды в форпосте, непосредственно перед выходом в море и полагаясь только на свою интуицию.

В подобных походах кто-то находил славу, а иные смерть. Так и произошло с высоким, смуглым и крепким юношей из предместья Барселоны, Пабло Писарро. Работая в порту грузчиком, он услышал от друга Рико, что в кабаке, на набережной вербуют матросов на суда Его Величества. Предстоит экспедиция к Новой земле. Друг был уверен, что это шанс по-настоящему проверить себя в большом плавании и наконец-то вырваться из нищеты. Разбогатеть и жениться на красавице.

Пабло ранее дважды выходил в море на торговом судне матросом. Это были случайные заработки, короткие плавания, но он уже серьезно подумывал связать свою судьбу с мореплаванием.

От хозяина винного погребка юноши узнали, что команда на стоящие в порту суда уже укомплектована, но они могут, если очень поспешат, проситься на работ прямо у борта. Юноши решили пробовать судьбу на разных судах экспедиции, и с азартом заключали пари о том, кто первым ступит на новую, неизведанную досель землю, будет лучшим мореплавателем. С криком, - 'Я буду первый', - Рико бросился к трапу флагманского корабля 'Жози', а Пабло перешел с бега на быстрый шаг и пошел к трапу следующего судна 'Пинта', но уже подойдя вплотную, почему то остановился. Немного постоял, и по непонятным даже для себя причинам, направился к следующему судну 'Нинья'. У трапа его встретил капитан Энри Корцезо, низкорослый, коренастый, седой старик, о котором матросы говорят,- 'Морской волк'. Пабло сразу задержал свой взгляд на глубоких морщинах, которыми морской соленый ветер избороздил лицо капитана. Вернул его к реальности пронзительный баритон кэпа.

- Надумал? Подымайся на борт. Холера тебя! Нет? Пшел вон с глаз моих.

Юноша уверенной поступью поднялся по скрипящим под огромным весом сходням на борт корабля, за ним проследовал постоянно ворчащий кэп. На палубе он придирчиво осмотрел гостя. По достоинству оценил его физическую форму. Особенно шокировал рост юнца. Пабло расправил плечи, выпрямил спину, и стал еще на голову выше. Недолго колеблясь, кэп определил вновь прибывшего матроса вторым рулевым, и уже после этого просипел боцману. - Поставь сынка на довольствие. Распорядись по камбузе не обижать в еде, так как именно в его руках теперь будет наше посудина, моя ласточка. В прямом смысле, холера вас...

После этих слов Кэп долго и раскатисто хохотал. Если бы он тогда знал, насколько вещими окажутся его слова.

Через несколько дней три каравеллы с Божьего благословения вышли в море.

Переход был долгим и тяжелым, что и обусловило такой стремительный карьерный рост Пабло Писарро. Через месяц похода, во время шторма в Атлантике, погиб рулевой и Пабло стал у руля первым номером. По прошествии сорока дней с момента выхода в море неизвестная хворь забрала боцмана. Его предали морской пучине по всем морским законам. Приспустив паруса и флаг. После прочтения молитвы, капитан повернулся к Пабло и немного уставшим, но по-прежнему грозным голосом крикнул.

- Боцман! Командуй. - И бросил в его руки символ боцманской власти на корабле, довольно таки причудливой формы, свисток. Над саваном усопшего сомкнулись волны океана, а Пабло еще несколько минут стоял в полном замешательстве, не ожидая такого повышения по служебной лестнице.

Капитан громко прокашлялся.

- Боцман, ставь паруса. Полный вперед. Курс держать на флагман. И так изрядно отстали от наших.

Юноша много раз слышал подобные команды в исполнении усопшего предшественника, но самому ни разу не приходилось это делать, даже в мыслях. Свисток сфальшивил, но волевой, грозный голос дублировал команду капитана и матросы засуетились. Через несколько минут попутный порывистый ветер увлек корабль вперед, накренивши слегка его правым бортом.

Поход с каждым днем становился все сложней. Многих членов команды и пассажиров забрала неизвестная хворь, но их морю уже предавали без особых почестей и на полном ходу. Каждый опасался, что он может стать следующим, заразившись от усопшего. Эта же мысль все чаще стала читаться в усталых глазах Кэпа Корцезо. Его голос сник, лицо осунулось и он большую часть времени проводил дремля в кресле на капитанском мостике, верхней кормовой палубе, у рулевого колеса.