Манико (СИ)

Татьяна выбежала из комнаты в коридор, пытаясь на ходу сварганить себе какую-то прическу. От злости на сожителя у нее ни чего не получается с бегудями. В этот момент она обратила внимание как юноша, пытаясь собрать свой топчан, наклонился, и скажем не худшей частью своего тела повернулся к ней. Вид задницы врага воспринят как команда к действию. Таня сделала два быстрых шага и со всего размаху пытается нанести удар в намеченную цель, основание туловища, воспользовавшись сиюминутной слабостью Андрея. В этот момент раскладушка поддалась усилиям и он резко качнулся вправо. Таня уже не смогла остановиться и пнула босой ногой ножку кухонного стола, на котором паровал ее утренний кофе, а рядом лежал открытый кошелек. Сентиментальности не было придела, на внутренней стороне одной из половин кошелька красовалась фотография ее бывшего мужа, алкоголика, с которым они в разъезде семь лет. Именно так она охарактеризовала их взаимоотношения. На оформление развода всегда не хватает денег, да и нужды особой в этом нет.

...В то время как я пытался полностью осознать суть происходящего, из комнаты доносился перечень татарских слов в исполнении Татьяны. Слов, которые позднее вошли в русский лексикон как матерные, в общем, слова все не хорошие и детей просят их не повторять, но адресованы они были в конкретный адрес.

...Именно сейчас помолчать бы, а меня начало распирать острословием, и я сказал тихим и ласковым голосом, - Ты уже опаздываешь на работу, любимая. За кофе не переживай.

Хозяйка на мгновение забыла про боль. Замолчала.

- Сможешь его выпить по дороге. Большая часть ароматного напитка в твоем кошельке. - Еще некоторое время Таня говорила здравицы, но потом утихла.

- Я ухожу. Ключи тебе не оставляю. Будешь уходить, дверь просто захлопни.

Щелчок замка и квартиру окутала тишина, - Да уж, утро удалось. Как сказала бы соседка Соня, жиличка с нижнего этажа. Жизнь удалась. Все живы, а значит есть еще над чем работать.

Не взирая на все неприятности, свалившиеся на мою голову, я без жертв проводил Татьяну на работу. Ну практически без жертв, и значит могу позволить себе немного поваляться в пастели.

Битый час качался с бока на бок, так и не смог уснуть. В голове роились разные мысли, но там не было места словам Татьяны. Каждый раз все реальнее и реальнее становится один и тот же сон, и с каждым разом как кинофильм его прокручивают все дальше. В субботу, это было четыре дня назад, он прервался на рыбной ловле в океане на какой то лачуге, а этот раз зашло несколько дальше. А если учесть еще и стайерский забег Таньки, то это уже тянет на полнометражный фильм. Жаль, что нельзя этот ролик показать Татьяне. Что мог бы сделать с ее фигурой здоровый образ жизни.

Это конечно все шутки, но с этим кино в голове нужно что то делать, не дожидаясь прихода очередных глюков.

Пойду как я на кухню и угощусь хорошим кофе. Дорогой кофе, это бзик Татьяны и надо им воспользоваться без излишней экономии, раз я уже тут в гостях.

Выкурил несколько сигарет под чашечку кофе и нахлынули воспоминания студенческой жизни. 1996 год, я Рагожин Андрей Викторович студент Ленинградской художественной академии.

Во времена студенчества мы, под влиянием старших товарищей, отнесли себя к разряду свободных художников, не подвластных пространству и времени. Да и чудили мы по разному, в основном под воздействием алкоголя. Но однажды восточный сокурсник привез азиатской травы. Устроил из процесса курения целый ритуал, и мы раскурили одну папиросу. Наш друг Али-баба, иначе его на курсе ни кто и не называл, упал на кровать. Мы некоторое время смотрели на него в недоумении. Решили, что он маленький и щуплый, ему этого хватило, а мы втроем по росту близки к двум метрам и нам этого мало. После этих рассуждений вытащили из нагрудного кармана рубашки Али вторую папиросу и продолжили ритуал, как прилежные ученики.

О нас после этого случая по общежитию ходили легенды. Мы практически ни чего не помнили. Но даже если и часть этих легенд правда, и за то спасибо случаю, что нас не отчислили из вуза.

Это был первый раз, когда меня посетили красочные видения и я, со слов соседей по комнате, разговаривал на каком то, толи испанском толи итальянском языке. Не просто говорил, а читал стихи.

Дурь за сутки выветрилась, а ведения меня преследовали еще месяц. Али-баба после этого случая еще несколько раз предлагал нашей компании свою дружбу, но наш друг Сибиряк Саня сказал, - Где же нам набраться столько желчи, дабы дружить с тобой. Али долго разгадывал Санин ребус, а наша компания, благодаря ему получила прививку от наркотиков.