maNika

Короткие ответы четко показали мулатке, что Феллер не в настроении заводить тесное знакомство, однако сдаваться Карифа не собиралась и едва слышно продолжила:

– Хорошо, что Зуботычина была отстранена, иначе ты могла отсюда не выйти. Ты ей понравилась.

– А тебе? – вдруг спросила Эрна, резко повернувшись к мулатке. Абрамс и Полански отошли довольно далеко, и только поэтому Феллер решилась на столь заметный жест. Потому что хотела увидеть, как среагирует Карифа.

Та все прекрасно поняла и отнекиваться не стала:

– Очень понравилась, – и быстро провела языком по верхней губе. – Но у меня нет над тобой власти, Эрна.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – прохладно отозвалась Феллер.

– Здесь нет, – уточнила Амин. – На воле все может поменяться.

– Это угроза?

Девушки вновь встали ровно, уперев взгляды в серую стену, но продолжали перешептываться.

– Нет, – после паузы ответила Карифа. – Никаких угроз. Если так поняла – извини.

– Я не хотела быть грубой, – прежде чем ответить, Эрна тоже помолчала. И покосилась на вошедших в зал маршалов.

– Пришло время сказать Зуботычине «Пока!», – тихонько рассмеялась мулатка.

– Я не буду скучать, – поддержала шутку Феллер.

– Не сомневаюсь.

Маршалов оказалось трое, но больше и не требовалось: во-первых, все они были пингерами, а учитывая место их службы, пинги им поставили боевые, во-вторых, в карантинный арест крайне редко попадали по-настоящему опасные преступники – они предпочитали въезжать в Штаты из «нормальных» стран. Основу арестантов составляли законопослушные граждане, мечтающие оказаться в суде, чтобы доказать свою невиновность и не помышляющие о побеге. Способ перевозки тоже оказался «мягким»: не закрытый фургон с сопровождением, а заурядный автобус с зарешеченными окнами. Заключенных разместили на лавочках по два человека, но полностью приковывать не стали, ограничились лишь фиксацией ножных кандалов.

– Признаться, я немного не так представляла возвращение домой, – пробормотала Эрна.

– Тебе не рассказывали о карантинном аресте? – подняла брови Амин. Которая, естественно, оказалась соседкой Феллер по лавочке.

– Рассказывали, но я была уверена, что меня это не коснется. Думала, посижу пару часов в «обезьяннике» и пойду домой.

– Все так считают, – рассмеялась Карифа. – И сильно удивляются, получив от судьи год-другой… и вовсе не условно.

– За что? – изумилась Эрна. И поправила съехавшую маску – в отличие от тюрьмы, в Нью-Йорке действовал «желтый» уровень биологической угрозы, поэтому во время посадки в автобус им выдали маски и перчатки.

– При карантинном аресте достаточно подозрительных областей на показаниях полиграфа: если их три и больше, прокурорский ИИ фиксирует доказанное преступление.

– Какое преступление?!

– Не важно, – пожала плечами мулатка. – Что ты совершил, никого не интересует, если ты не был честен с полиграфом, значит, ты преступник. ИИ ставит отметку, заместитель прокурора визирует, судья впаривает год за ложь под присягой.

– Серьезно?

– Ты разве не подписывала согласие на карантинный арест и последующее расследование?

– Подписывала.

– Но не читала текст.

– Нет.

– А следовало, – вновь рассмеялась Амин. – Там все эти нюансы прописаны черным по белому… Правда, очень мелким шрифтом.

– Они имеют право посадить меня, если им не понравятся результаты проверки на полиграфе? – до сих пор не могла поверить Феллер.

– Они посадят тебя, если им не понравятся результаты проверки на полиграфе, – уточнила Амин. – Добро пожаловать домой, Эрна. Наслаждайся.

Карифа была мулаткой, но с явной примесью то ли китайской, то ли японской крови, и результатом смешения трех рас стала чарующе красивая женщина с прямыми волосами и кожей цвета какао с большим количеством молока. Волосы Карифа стригла дразнящим, едва прикрывающим шею каре. Лицо имела вытянутое, лоб выпуклый, нос слегка приплюснутый, полные губы – слегка вывернутые, а глаза – ореховые. Один глаз – ореховый, левый. Правый же был великолепной имитацией, но слегка отличался по цвету, поскольку, несмотря на все усилия офтальмологов, глазные пинги никак не хотели казаться настоящими. А вот правый висок, в который хирурги врезали несколько устройств, выглядел обыкновенным, и если бы Карифа специально не выделила шов, никто бы не поверил, что там находится технологический узел пингов. И псевдокожу мулатка носила дорогую, идеально имитирующую настоящую, не сразу поймешь, что руки у Карифы искусственные.

Фигурой девушка удалась на славу: оранжевый арестантский комбинезон подчеркивал высокую полную грудь мулатки, тонкую талию и длинные ноги. И было странно, что похотливые надзирательницы портовой тюрьмы не обратили на такую красотку внимания. Эрна не удержалась, спросила – и услышала ожидаемый ответ:

– Я – пикси, – Карифа закатала левый рукав и показала украшающую предплечье татуировку: забавную фею с большим пистолетом в руках. – Трогать меня – самоубийство даже для Зуботычины. Избить за неподчинение – пожалуйста, за остальное ей пришлось бы заплатить.