Мания приличия

— Непривычное молчание, — заметил Тэян, въезжая во двор нескольких высоких домов. — Раньше ты всегда говорила или спрашивала что-нибудь… я настолько потерял доверие? — Я пытаюсь взять себя в руки, чтобы не убежать прочь, когда увижу Зико. — Мы вышли из машины и вошли в подъезд, погрузились в распахнувший створки лифт. Тэян нажал на двенадцатый этаж, и я порадовалась, что не на тринадцатый. Это было бы символично, учитывая, кто там живет. В кабине висело зеркало, и я посмотрела в него на нас, таких разных. Кожа моя немного потемнела за несколько недель, даже без лежания на пляже — просто от солнца тут было трудно скрыться, иди от авто до магазина или стой на балконе — но до смуглости Тэяна всё равно было далеко. И без того светлые волосы выгорели прядками, отсвечивая под лампой лифта белым золотом, а черные, подстриженные длинным ёжиком волосы Тэяна выглядели темнее некуда. Похудевшая в Сингапуре, я приобрела чуть впалые щеки, на фоне которых глаза выглядели крупнее. У Тэяна же их всегда было почти не видно. Мы были бы странной контрастирующей парой, особенно если я встану на каблуки и буду выше. Лифт остановился и выпустил нас. Мужчина огляделся, сориентировавшись и вспомнив номер квартиры, после чего подошёл к двери и нажал на звонок. Я остановилась за его плечом. Зрачок имелся, и сама дверь была железной, но, видимо, люди Дракона чувствовали себя в безопасности в Сингапуре, потому что были главной силой в пределах мегаполиса, и не спрашивали «кто там?», смело встречая гостей. Так сделал и Зико, сразу же пожалев об этом и попытавшись захлопнуть дверь обратно, но Тэян выставил ногу и уперся ладонью, не давая закрыться бандиту в квартире. — Черт, что тебе нужно? — не трусливо, но достаточно испуганно бросил Зико, заслонив собой щель, которую никак не мог сузить. Я думала, что меня прошибёт холодный пот, когда я его увижу, но я ничего не почувствовала. Он заметил меня, и сказал Тэяну: — Вернуть её надумал? Я не возьму, проваливай отсюда! — Успокойся, я без оружия, — поднял и вторую руку Тэян, положив на стенной проём. Видно было, что пистолета нет. Куда бы он его спрятал в майке и джинсах, облегающих на бедрах, так что просматривалось содержимое карманов? — Да плевать я хотел, убирайся! — Мне от тебя нужно всего несколько фраз, выйди поговорить, — более жестко попросил Тэян. — Я не буду ничего говорить. — Хватит ссать, я в курсе всего, потому что уже побеседовал с Джиёном. Ты его недовольства боишься? — Зико облизнул суетно губы, посмотрев за своё плечо, потом обернулся к нам. — Я всё знаю уже. — Тогда чего тебе ещё? — Скажи это ей, — кивнул на меня Тэян. Молодой человек посмотрел в мои глаза, без стыда или раскаяния, так, словно впервые встретил. — Объясни, что произошло. — Без разрешения Джиёна я ничего говорить не буду. — Тэян задумался, стоит ли оповещать Дракона о том, что мы встретились с Зико. Уверена, что мысли его были именно об этом, потому что после паузы он промолвил: — Позвони ему и спроси, что тебе можно, если сам решить не в силах. — Парень замешкался, понимая, что закрыть дверь ему не дадут, а отойти за телефоном, оставив квартиру открытой, он не может. Его сомнения и терзания были на лице, совсем не том, что бессердечно собиралось отрубить мне руки. Откуда-то изнутри жилья послышался детский плач. Зико спешно вышел на площадку, приволакивая ногу (так вот куда ему выстрелил Тэян!) и прикрывая за собой дверь. Мои глаза в ужасе распахнулись — он что, ещё и детей мучает у себя дома?! — Чей там плачет ребенок?! — не выдержала я. Зико агрессивно посмотрел на меня, испепеляя взглядом. — Это его, — ответил за парня Тэян. — У него жена и сын, не так ли? — с угрозой воззрился на него мужчина. Сильнее меня удивить было трудно. У такого ублюдка? И он явно волнуется за их сохранность, загораживая собой вход. — Так что лучше говори, я бываю не милосерднее Джиёна, если меня разозлить. — Что ты хочешь знать? Но если хоть слово, что я скажу, дойдёт до Джиёна… — сжал кулак Зико. — Клянусь, я тоже никого щадить не стану. — Скажи, я знал о том, что Даша у тебя в порту изначально? Я участвовал в том, что там происходило? — Нет, — выжал Зико, ненавидя Тэяна. На вопрос решилась я сама: — Джиён велел тебе меня не убивать, а что же тогда он велел делать? Подвергнуть меня насилию? — Нет, — парень бегал глазами, надеясь, наверное, что придёт какая-то помощь, и договаривать не придётся, но Тэян грозно смотрел и ждал развернутого ответа. — Он приказал подержать тебя там, чтобы показать, что бывает… напугать велел, только без травм. — Я прищурила недоверчиво глаза. — Что же потом?! Ты заигрался и едва меня не прикончил? — Я не заигрывался! — Зико переглянулся с Тэяном, стреляя в него глазами. — Джиён позвонил и сказал, что ко мне едет вот этот тип, и что когда он прибудет, то должен увидеть душещипательную сцену с твоим участием. — Я не верила своему слуху. То есть… меня не должны были насиловать? — Я должен был проверить, насколько далеко он зайдёт, и зайдёт ли, пытаясь спасти тебя. И этот мудак прострелил мне ногу! — рыкнул на него Зико. Тэян проглотил оскорбление, будто его не было. — Но ты крикнул толпе мужчин, чтобы… чтобы они… меня… — возвращались жуткие воспоминания, и я вновь не могла заставить себя выговорить грязные слова. — Ты не знаешь тамильского, — хмыкнул Зико. — Я сказал им, пугайте её, только ничего с ней не делайте. — Боже, ведь сам себя тогда перевёл тоже он, и я приняла это за данность. Но на самом деле я не могла знать, что он сказал. Тогда он врал или врёт сейчас? Тэян заметил, что я теряюсь и погружаюсь в бездну, где не разобрать кто прав, а кто виноват. — Достаточно, — он положил руку мне на плечо и развернул к лифту. — Спасибо, Зико, не смею больше беспокоить! — Пошёл ты! — рявкнул парень и скрылся за дверью, громко ей хлопнув. Я оказалась в кабине, вызванной Тэяном. — Прости, Даша, — вздохнул он, закинув голову назад и прикрыв веки. — Теперь ты видишь, что я виноват в пережитом тобой ужасе. Джиён проверял тобою меня. — Но зачем?.. — ошарашенная, смотрела я себе под ноги. — Он почувствовал, что в моей жестокой броне есть фальшивая заслонка, и захотел узнать, таким ли уж я бездушным стал после тюрьмы, — мужчина провел ладонью по лицу, словно вытирая его. — Выяснилось, что я всё-таки не бездумная машина для исполнения задач. — Ему не нужны такие люди, да? Он захотел избавиться после этого от тебя? — подняла я взгляд. — Вот тут ты и ошибаешься, — Тэян устало улыбнулся. — Когда я приехал к нему после того, как передал тебя Сынри, он встретил меня пистолетом и спросил, что я, как предатель, хочу сказать напоследок? Я сказал, что не жалею о содеянном, потому что лучше умереть с совестью, чем жить без неё. И он убрал пистолет, — я не могла в это поверить, просто не могла. Крики и мольба о пощаде его не трогали, а смелое признание и бунт заставили пощадить? — Я сам не ожидал этого, — признал Тэян. — Я так и думал, что произношу последние свои слова перед казнью. Но Джиён не был бы Джиёном, если бы не удивил меня и здесь. Он обнял меня и сказал, что рад, что я наконец-то не напускаю на себя то каменное выражение, которое не соответствует происходящему внутри меня. «У меня совести может и не быть» произнес насмешливо Джиён, «но у окружающих меня близких она быть обязана. Меркантильные рано или поздно продадут, бездушные предадут, а те, у кого есть совесть — остаются до конца». — Тэян произнес это с таким уважением, веря Дракону от и до. Господи, он провёл и Тэяна! Он наговорил ему красивых слов о том, как прав его товарищ, и он готов теперь лизать ему руки, оправдывая все деяния? — И я кажусь тебе нормальным средством для достижения таких проверок? — Я сказал ему, что он перегнул и не имел права так поступать, но Джиён заверил, что никогда бы не дал с тобой ничему случиться. Как ты слышала, я покалечил Зико почем зря… — Меня поневоле поимел Сынри, которому Джиён продал мой первый раз! — Он сказал, что предлагал тебе другие варианты, но ты сама предпочла это… — Да, иначе бы он прикончил пару человек! — на повышенных тонах выдала я, взмахнув руками. Боже, боже, Тэян, ты ослеп? Совестливые ему нужны, как же! Именно для этого он вышиб из Мино остатки веры в порядочных женщин? Ему нужны рядом такие же меркантильные твари, как он, и зачем он забавляется теперь с Тэяном — мне не понять. Очередное развлечение, каким когда-то была я? Сейчас прослежусь от умиления, представляя, как Дракон похлопывает друга по плечу, держа в руке отведенный в сторону ствол, и говорит, что не хотел ничего плохого, а потом они вместе распивают виски, и мир, дружба, жвачка, как говорят у нас в России. Тьфу! Ложь, лицемерие, обман. — Даша, я говорил тебе, что с ним не нужно играть, перед ним не нужно пытаться отстаивать какие-то чуждые ему принципы. Джиён умнее всех нас вместе взятых, и даже то, что я таил глубоко в себе, какие-то чувства и жалостливость, стало ему очевидно, я не смог скрыть их перед ним и он достал их из меня, избавляя от лицемерия. Я хотел выглядеть важно даже перед ним, но от Джиёна слабости не скроешь. — Он и к тебе в душу залез, — только и заметила я. — Он мой друг. Но в душе у меня — ты, или я недостаточно доказал тебе это? — Меня пугает то, что ты остаёшься человеком Дракона. — Мы вышли из лифта и из подъезда с искусственным освещением, на солнечный свет, ударивший в глаза. Я сделала несколько шагов к ступенькам, спускающимся к тротуару. Когда мы подъехали, то места для машины не было, и мы припарковались в стороне, но видимо за время нашего с Зико разговора кто-то отъехал, потому что прямо напротив остановилась синяя Тойота. Что-то показалось мне знакомым, и когда её мотор заглушили, я стала узнавать автомобиль, замерев и едва не развернувшись назад, чтобы спрятаться в подъезде. Водительская дверца открылась, и из неё вышел Мино. Белая рубашка, ослепляющая от отражаемых солнечных лучей, безукоризненно уложенные волосы. Слезы в секунду появились на моих глазах. Он заметил меня, только когда нажал на пульт сигнализации и поднял взор. И тоже застыл. Мир обрушился у меня под ногами. Свет куда-то делся, всё померкло, кроме него — этого молодого человека, во все глаза уставившегося в моём направлении. До меня постепенно стало доходить, что рядом со мной встал Тэян, тот, кого я назвала парню своим первым мужчиной. — Даша… — произнес он, и я отвела глаза, решившись пойти вперед, а не назад. Нужно идти к машине, пока рыдания не прорвались. — Даша! — окликнул он меня ещё раз, торопящуюся прочь. Тэян шёл за мной, не понимая, почему я не хочу здороваться. Мино быстро обошёл Тойоту своими длинными ногами. — Подожди, мне нужно поговорить с тобой! — Не останавливаться, нет, иначе я умру, иначе развалюсь, рассыплюсь на части, прямо к его этим самым длинным ногам. — Даша, я знаю правду! — крикнул он, и я остановилась, обернувшись вместе с Тэяном к нему. Он опустил руку, которой не решился поймать меня, да и через мужчину, смотрящего на него, как бульдог на забравшегося вора, трудно это было нормально сделать. — Поговори со мной… — Ресницы уже дрожали, и мне потребовалась минута, чтобы заговорить не дрожащим голосом. — О чем? — Чтобы отвлечься, я осознала, что мы как-то странно пересеклись, хоть и не в большом, но государстве, где разминуться проще, чем столкнуться. — Что ты здесь делаешь? — Приехал к другу… — Мино задрал голову, посмотрев на окна. — Зико. Это он сказал мне, что ты была у него. — «Я не такой порядочный, каким кажусь» — говорил мне Мино когда-то. Скажи мне, кто твой друг, и если он Зико, то всё с тобой ясно. Тэян взял меня, растерянную, за руку, почувствовав как будто между мной и молодым человеком что-то личное. — Нам нужно ехать, — сообщил он, хотя мы никуда не опаздывали и нас нигде не ждали. Я осторожно высвободила свою ладонь. Зачем Зико сказал обо мне Мино? По приказу Джиёна? — Нет, подожди. Я поговорю с ним, — я развернулась к Мино, мельком заметив недовольство на лице Тэяна. Парень кивнул на свою машину, снимая её с сигнализации. — Присядем? — Я недолго, — пообещала я Тэяну и двинулась вперед. Мы сели в прохладный ещё после работы кондиционера салон. Мино взялся за руль, хотя не заводил машину. Он не знал, с чего начать, сглатывая ком в горле. Я предпочла заговорить, не глядя на него. — Что сказал тебе Зико? — В ту ночь… — Мино говорил с напряжением, даже не видя его лица было понятно, что на нем отображается. Тонкий аромат стал прокрадываться мне в ноздри, лишая собранности. — Когда я отвез тебя… когда Джиён обманул нас… я не мог уснуть, хотя ещё ничего не знал. Я едва пережил следующий день, словно в тумане… мне было тяжело, я не представлял, что ты могла оказаться какой-то другой, не такой, какой я тебя видел… следующей ночью я поехал к Зико, хотел напиться и оторваться. Мы давние друзья, знаем друг друга сто лет. Но я застал его с раненной ногой, и когда спросил, что случилось, он поведал мне об инциденте в его борделе. Как приехал Тэян за какой-то русской… Мне больше ничего не нужно было слушать. Я поспешил к Тэяну, но его не было на месте, хотя я прождал его час, и попытался найти. Не найдя я отправился к Джиёну, чтобы выяснить, каким образом ты оказалась там, в порту… — Мино замолчал. Слёзы потекли по моим щекам. Горькие, солёные, молчаливые слёзы. Если бы Мино не был настолько вышколенным и утонченным, мне кажется, он бы тоже выдал эмоции, но они вибрировали в его голосе, и только там. — Джиён рассказал мне о том, что заставил тебя солгать, чтобы проверить меня. — Проверить ложью? — не поворачиваясь, спросила я в закрытое окно. — Нет, последующей правдой. — А если бы ты её не узнал? — Джиён сказал, что намеревался открыть мне всё, но чуть позже… — Для чего? — Чтобы заставить меня понять цену жизни, правды и людей. — Я замолчала, пытаясь уложить всё в голове, но не укладывалось. С Тэяном ещё что-то было понятно, но здесь… опять забавы с людскими душами? Мино немного успокоился, продолжив: — В начале лета, ещё до того, как тебя привезли в Сингапур, мы болтали с Джиёном, и он упрекнул меня в том, что я слишком гружусь по своей бывшей. Я попытался увести тему, но Джиён настойчиво заявил, что найдёт мне антидепрессант. — Мино хмыкнул. — Я и забыл о его обещании, пока он мне о нем недавно не напомнил. И он нашёл его, — я оглянулась, угадав, что молодой человек смотрит на меня. — Я не хотел верить, что в женщинах есть принципы и верность. Я видел в них продажных шлюх, и даже в тебе, до последнего. Я сомневался, что между вами с Джиёном ничего нет… гадал, для чего же ты ему? Когда я отказался вести тебя к клиенту, во мне на мгновение растаяли подозрения, как таяли до этого пару раз, но дальнейшая ваша с Джиёном инсценировка… — Мино покачал головой, положив руку на рычаг коробки передач. — Прости, Даша, я не знаю, как я мог в это поверить… теперь я вспоминаю твои глаза и ту желчность, с которой ты это произносила… мне нет прощения… я не имел права тебя туда вести, я должен был стоять до последнего. — Джиён бы всё равно вынудил сделать меня это. Поехать к клиенту. — У него ведь были ещё планы насчет Тэяна. И Сынри, судя по всему. — Но зачем ему было твоё раскаяние? Зачем заставлять тебя чувствовать себя виноватым? — Когда он рассказал истинную историю, он задал мне вопрос, стоит ли честное выполнение своей работы за деньги того, чтобы продать совесть и забыть человечность? — И ему он тоже про совесть сказал? Что ж ему она так покоя не даёт, потому что своей нет? — Я ощутил, в какую грязь погрузился, и как заигрался со своей карьерой… но почему тогда он сам такой, подумалось мне? Я сказал ему, что всего лишь подражал ему, восхищаясь тем, чего он добился. — А он ответил, что у него самого совести может и не быть, но у его близкого окружения совесть быть обязана? Потому что те, у кого она есть — остаются до конца, а бездушные и предать могут? — Что-то вроде этого. Я был слишком подавлен и не запомнил его точных слов. Он сказал, что корысть и стяжательство, которыми я был переполнен, рано или поздно заставили бы меня продать его кому-нибудь, поэтому ему не нужен тот, кто ставит деньги превыше всего. И в тот момент, когда я готов был отказаться от карьеры, чтобы спасти тебя, он понял, что я могу продолжать на него работать. — С меня было довольно. Он предложил мне «вылечить» Мино, в результате сделав вид, что я его погубила, но на самом деле всё-таки спасая этим? Просто он опрокинул на него более серьёзный груз, чем симпатия — он заставил его чувствовать себя виноватым, совершившим непоправимое. И для этого, разумеется, нужен был кто-то вроде меня, жалкий, честный, наивный, пострадавший. Тогда, выходит, и с Тэяном это было не притворство, что он хотел вернуть его совесть? Несмотря на то, что меня переполняло разнообразие чувств, и мне было нелегко покинуть Мино, я открыла дверцу и стала выходить. — Даша, куда ты? — вылез он следом. — Теперь и я хочу поговорить с этим человеком, — оповестила я и упрямо пошагала к машине Тэяна, где он ждал меня. — Ты сейчас живёшь у Тэяна? — поинтересовался вслед Мино. — Даша, я… — Возможно, мы ещё встретимся! — махнула я ему и опустилась на переднее пассажирское. — Отвези меня к Джиёну, — заявила я так решительно, что мужчина сразу же взялся за ключ в замке зажигания, только после этого остановившись. — Зачем? Что ты хочешь ему сказать? — Я хочу спросить кое-что. Не бойся, я не собираюсь выдавать ни тебя, ни Зико, никого. Хотя, он наверняка и так всё без нас знает, каждый наш шаг. У меня просто есть вопрос к нему. — Может, не стоит? — Я думала, что ты доверился ему, сказавшему, что он не причинит мне зла. Разве не так? Чего же ты боишься? — Тэян пожал плечами, положив локоть на опущенное стекло. — Я не сомневаюсь в его справедливости и правильности по отношению к своим людям, но что касается женщин… Я не знаю, Даша, правда, не знаю, что он может думать о тебе на самом деле. Я не хочу везти тебя к нему. — Отвези, — мой тон всё меньше был похож на тот, который потерпит возражения. — Или я съезжу к нему с Сынри, когда он вернётся. — Я не знаю, дома ли он сейчас… — Позвони ему, — как ребенку, напомнила я, хотя поняла, что это глупая уловка. — У тебя есть телефон — узнай. — Тэян вынуждено достал мобильный и набрал своего босса, или друга, каковым он его считал. Мне были слышны гудки, но когда прозвучал голос, то слов было не разобрать. — Привет, не отвлекаю? Что-то вроде того, — ответил на некую фразу Тэян. — С тобой кое-кто хочет поговорить. Даша. Она хотела встретиться… привезти? Где ты находишься? Понятно. Хорошо. Скоро будем. — Он положил трубку. — Вот видишь, ничего трудного, — уставилась я в лобовое стекло, настраиваясь на серьёзный разговор. Не хотелось бы его провалить, как тогда в клубе. — Трудного ничего, но и хорошего тоже, — вздохнул Тэян, повернув, наконец, ключ. Через Букит-Мерах, мы приехали в Центральный район, фешенебельный, где кипела самая жизнь, где билось сердце Сингапура. Именно здесь стоял знаменитый на весь мир отель Марина Бей Сэндс, в котором я потеряла свою честь, а с ней и часть себя, возможно даже, часть своей души, если не всю её… не хотелось верить, что так и получилось. После всего услышанного сегодня, я настолько запуталась, настолько не понимала себя и Джиёна, что дальше точно некуда. Я так думала уже не впервые, кажется. Сколько раз я уже подозревала, что хуже не будет, но хуже было! Совсем недавно я думала, что вот-вот сойду с ума от недопонимания, но что тогда говорить о нынешнем моём состоянии? Тэян подвез меня, припарковавшись там, где нашлось место, и проводил к скромному с виду ресторану под названием «No signboard seafood», которое мой изучаемый только английский не позволил перевести с адекватным смыслом. Одно ясно — тут подавали главным образом морепродукты. Скособоченное, как борт корабля, здание находилось на набережной, на другом берегу, справа, располагался известный символ города-государства — Мерлион, морской лев, едва отсюда видный, как белый столбец, изрыгающий поток воды. Как колонка в моей деревне, из которой наполняли ведра, только та была синей. Слева возвышалась громада Марины Бей, три вышки, соединенные на крышах общей площадкой с бассейном на самом краю. В заведениях, что находились в центральных кварталах, тем более с видами на реку или пролив, один какой-нибудь краб стоил две сотни долларов, но я давно осознала, что люди, к которым я попала, денег не считают. Мы с Тэяном вошли в тень помещения. Сновали туда-сюда официанты, мелодично позвякивала дорогая посуда, воздух показался очень прохладным по сравнению с уличным зноем. Перепады температуры снаружи и внутри были не очень приятным явлением в Сингапуре, то и дело казалось, что тебя переворачивают на сковородке ада, где ты то припекаешься, то охлаждаешься. Сквозь пышное растение, отделявшее часть зала, дальний его угол, я нашла глазами Джиёна и, тронув руку Тэяна, чтобы обратить его внимание туда, направилась к тому, кого искала. Путь мне перегородил мужчина в костюме охранника. — Туда нельзя, — сообщил он на английском. Джиён заметил нас. — Всё в порядке! Пропустите, — попросил глава мафии на том же языке. Подождав, когда мужчина отойдёт, я продолжила путь. Дракон обедал с двумя неизвестными мне азиатами. Я почти не взглянула на них, обратившись сразу же к нему: — Можем мы поговорить наедине? — Джиён улыбался, щурясь так солнечно, что хотелось двинуть ему в глаз. — Наедине? Неужели я дождался того, что тебе захотелось уединиться с кем-то, кроме Иисуса и евангелистов? — он заговорил на корейском, и азиаты, видимо китайцы, нас не понимали. — Если хочешь, можем и тут поговорить, — отступила я от первоначальной просьбы. Мне было не принципиально, просто хотелось более спокойной и безлюдной обстановки. Джиён поднялся. — Идём, — развернулся он и пошёл вглубь, не дожидаясь меня. Я замешкалась на пару секунд, бросив Тэяну: — Я скоро вернусь, подожди.