Манифест, как стать интересной

– Нет. Спасибо. Я хочу домой.

И Бри почти выбежала из шатра в темноту ноябрьской ночи.

Ожидая такси чуть не по колено в грязи, она мысленно перебирала плюсы ситуации, в которой оказалась. Ситуации, которая наполнила ее вены холодом и чернотой, будто инъекция смертельного яда.

Почему потерять девственность с Хьюго было не так уж плохо

1. Он использовал презерватив.

Это исключало вероятность получить в качестве сувенира мини-Хьюго как пожизненное напоминание об этом ужасном, отвратительном, непростительном поступке. Или подхватить какое-нибудь ЗППП, которое у Хьюго, без сомнения, было.

2. Ни один сексуальный опыт просто не сможет оказаться хуже.

Без сомнения, это сыграло бы Бри на руку, если бы она собиралась заниматься сексом в дальнейшем (она не собиралась). То, что произошло в спальне Хьюго, ничуть не напоминало эротические сцены из фильмов и книг. Даже в романах, которые критики превозносили за «реализм», девушки содрогались в оргазмических конвульсиях. Какое надувательство! Бри весь процесс кусала губу, чтобы не заорать от боли, и уж точно не думала ни о каком удовольствии. Исходя из ее жалкого опыта, оргазм был не более чем плодом женского воображения, отчаянной фантазией, призванной ретушировать тот факт, что мужчина просто взбирается на тебя и отдирает, как лев по каналу «Дискавери».

3. В финале он сказал «было круто», из чего следовало, что Бри все-таки не совсем плоха в постели.

Впрочем, в долгосрочной перспективе это не играло никакой роли. Не то чтобы она собиралась использовать этот «навык» в будущем.

4. Это все материал, материал, материал.

Причина, которая и толкнула ее на это безумие. Теперь она сможет об этом написать. Потеря девственности – это всегда интересно. Правда, Бри не была уверена, что ей хватит сил воскресить в памяти события последнего часа и облечь их в слова. От этого они станут еще более настоящими, более грязными, более омерзительными. Но если она про них не напишет, что тогда? Ради чего были все эти жертвы?

Бри не плакала по дороге домой – по-прежнему не умела. Просто смотрела на зимнее небо и чувствовала, как ее целиком заполняет чернильная пустота. Она просачивалась сквозь окно и проникала в Бри, будто ядовитый газ, убивая все живые мысли и чувства.

Порой, когда она достигала дна, ей не хотелось браться за бритву. Не из-за недостатка боли – напротив. В такие моменты ей бывало настолько плохо, что делать что-то для себя не оставалось сил.

Сейчас Бри испытывала только оцепенение. Единственным ее желанием было на цыпочках прокрасться в спальню, лечь на кровать и смотреть в потолок, пока ее не поглотит небытие.

На следующее утро онемение никуда не делось. В венах плескался лед – замораживающий кровь, заставляющий вены бугриться синими прожилками. Бри смутно помнила, как к ней заходила мама. Несла какую-то чепуху, расспрашивала о вечеринке, интересовалась, пойдет ли Бри на Боди Комбат. В ответ та лишь перевернулась на другой бок.

Мама ушла. Солнце переместилось из одного окна в другое. В глаза словно насыпали песка, но Бри не хотелось даже моргать. Единственным ее ощущением по-прежнему был отупляющий холод.

Она встала лишь однажды. Села за стол и медленно, будто в летаргическом сне, напечатала: