Манящий запах жареной картошки

«И куда теперь его деть?» — задумалась она. Шагать сразу в редакцию было как-то неудобно. К тому же Лялечка была не уверена, что без знакомства ее вообще куда-нибудь пустят дальше порога. Поэтому она решила немножко подождать, пока не подвернется кто-либо, кто, во-первых, помог бы ей исправить грамматические ошибки, а во-вторых, открыл бы ей дверь в какое-нибудь издательство.

«Ищите да обрящете», — говорится для тех, кто страстно хочет чего-нибудь добиться. Для Лялечки смысл этого выражения облекся в дородную, высокую фигуру новой клиентки, рекомендованной Лялечке старой приятельницей. Звали клиентку Августа Павловна. Когда она непринужденно и мощно, как летний ливень, подплыла к Лялечкиному креслу, та сначала подумала, что Августа Павловна — старшая жена какого-нибудь восточного шейха. Так черны были ее густо выкрашенные сурьмой волосы и ресницы, так ровен был безукоризненный пробор через всю голову, начинающийся от высокого мраморного лба, на котором, однако, уже оставили следы годы в виде коричневых крапин. Так миндалевидны и маслены были глаза Августы Павловны в мелкой сеточке еле заметных морщин. Так переливисто звенели и благородно сияли многочисленные кольца, браслеты на ее прекрасных, желтоватых от табака руках. Множество цепочек, одна из них с огромным овальным медальоном, красовались на дрябловатой уже груди Августы Павловны. Длинные качающиеся серьги, завораживая взгляд, отягощали мочки ушей. Широкие брюки а-ля Марлен Дитрих, что было модно в этом сезоне, подчеркивали достоинства всей фигуры, а длинный жилет и черная крепдешиновая блузка удачно скрывали около двух десятков превышающих норму килограммов. Довершало впечатление мощное хриплое контральто, которым Августа Павловна пояснила Лялечке свое желание избавиться от многолетнего пучка волос на затылке и приобрести вполне современную стрижку. В общем, Августа Павловна представляла собой зрелище не для слабонервных. Но Лялечка с невозмутимым видом и легкостью взялась за работу. Пряди черных как смоль волос быстро падали на пол. Когда до завершения процесса осталось лишь несколько беглых взмахов ножницами, Лялечка извинилась, ушла в туалет и достала там из кармана сотовый телефон.

— Кто эта тетка, которую ты мне сосватала? — коротко спросила она у приятельницы.

— Ничего особенно полезного, — ответила та. — Точно не знаю, но вроде занимается филологией на какой-то кафедре в каком-то институте. По-моему, даже доктор наук. А что?

Лялечка не ответила и нажала на кнопку. Судьба сделала ей навстречу первый шаг.

Когда укладка была окончена, ревущий фен выключен и голубой целлофановый кокон, в который была укутана клиентка, снят, Августа Павловна не без тревоги открыла глаза. С пучком на голове она ходила последние тридцать лет. Теперь же из зеркала на нее смотрела чуть постаревшая копия Жюльет Бинош. Лялечкина клиентка осторожно и с удовольствием покрутила головой слева направо. Прическа была безупречна. Августа Павловна скостила сама себе пятнадцать лет. Итого вместо имеющихся шестидесяти в зеркало на себя смотрела бодрая сорокапятилетняя женщина. «Наступило сорок пять — баба ягодка опять!» — промычала неразборчиво Августа Павловна, а громко вслух сказала своим сочным контральто, обращаясь к Лялечке:

— Ну, деточка, блеск!

— Чтобы сохранить форму стрижки, вам, с вашими волосами, нужно стричься раз в месяц, — скромно сказала Лялечка. — Но к сожалению, на следующий месяц запись уже закончена.

— И что же делать? — несколько растерянно спросила Августа Павловна, чувствуя, что сказано это было неспроста. Но она и представить не могла, куда Лялечка клонит.

— Минутку, — сказала та и достала из своего шкафчика увесистую стопку бумаги. Лялечка всегда носила роман с собой, как самую большую ценность. Она чувствовала, что настанет час и он ей будет нужен немедленно.

— Я написала роман, — тихо и серьезно сказала Лялечка, подойдя вплотную к Августе Павловне и всовывая ей папку под мышку. — И хочу, чтобы вы его поправили. А я, в свою очередь, обязуюсь вас стричь в любое удобное вам время.

Августа Павловна онемела. Конечно, она хорошо представляла, что сейчас пишут романы все — психологи, авиаконструкторы, врачи, воспитатели детских садов, бывшие милиционеры, но чтобы парикмахерши… Однако стричься без очереди было заманчиво.

— Я прочту, — сказала Августа Павловна тоном, которым она говорила со своими старательными, но не очень способными студентами, и выплыла из салона. Лялечка осталась стоять стиснув зубы.