Манящая тьма (СИ)

Моей радости не было предела, но несмотря на это, я постаралась сдержать порыв. «Привет. Спасибо, приятно было читать твоё письмо. А также вчера приятно было с тобой болтать. Если мы и дальше продолжим наше общение, то я буду рада.» Вроде и сдержанно, но, в то же время, и понятно, что мне не все равно. В общем письмо я отправила, потому что чем дольше я его читала, тем больше слов в нем хотелось исправить. И с каждым разом оно все больше блекло в моих глазах. Дабы не мучиться, решила — будь, что будет. Ответ от Никиты пришёл почти мгновенно, словно он сидел все это время и ждал моего сообщения. Хотя, по сути, я даже не знаю, чем он занимается. Вчера мы разговаривали на отдалённые от профессий темы. Истории из жизни, о домашних питомцах, интересы, разобрали парочку последних фильмов, вышедших в прокат, но я ни разу не подумала спросить, чем этот человек занимается. Сегодня надо восполнить этот пробел. Но только после того, как проведаю папу. Воодушевленная взаимной симпатией, я написала о том, что мне надо в больницу и начала параллельно собираться в путь.

«Как бы это странно не выглядело, но я все же напишу. Буду скучать по тебе.»

Если честно, это прозвучало и странно, и приятно одновременно. С одной стороны, слишком быстро, а с другой, как ещё назвать мою ночную маету, как не тоска? Чем-то он зацепил и с ним хотелось общаться.

Из дома я выпорхнула окрыленная и еле сдерживала улыбку. Трудно вспомнить время, когда я ощущала нечто подобное. Однако не стоит забывать, что фотографию мне ещё никто не показал. Конечно, я не представляю своего собеседника голливудским красавцем, но надеюсь, что он и на квазимодо мало похож. Стараясь об этом не думать, я села в душный автобус и на час пути вернулась в суровую реальность. Всё та же жара. Всё те же потные и изможденные лица вокруг. Солнце без устали сжигало сухую траву и плавило асфальт. Лишь облившись водой чувствовал облегчение, но через десять секунд вода испарялась, и духота возвращалась вновь. Безусловно, это лето решило испытать человечество на прочность — как говорится, естественный отбор.

С трудом пережив проезд в общественном транспорте, я спешила зайти в прохладный больничный холл. Медработники включили кондиционеры и вентиляторы, чем сильно облегчили участь пациентов, скошенных жарой. Подходя к палате, я услышала дикий хохот и рой множества голосов. Аккуратно открыв дверь, заглянула внутрь и обнаружила весёлую компанию мужчин, играющую в карты. Папа находился во главе этой шайки. Он держал в руках чуть ли не пол колоды карт, но этот аспект его нисколько не расстроил, скорее наоборот, от души веселясь, он скидывал одну карту за одной, заваливая противника, у которого оставалось всего три карты. Да, папаня мой не любил оставаться в дурачках, поэтому всем, кто вступал с ним в бой, оставалось либо сдаться, либо с позором проиграть. Как только папа повесил на своего противника погоны, все мужики вокруг взорвались бурными аплодисментами и новой волной хохота. Кто бы мог подумать, что обычная игра в карты, может вызвать такой поток положительных эмоций у взрослых мужчин? Словно резвящиеся дети, они не обращали внимания ни на замечания людей из соседних палат, ни на укоризненные взгляды посетителей, и даже к медсестрам не прислушивались. Помотав головой, я зашла внутрь и громко позвала.

— Папа!

Вокруг все сразу стихло и все вопросительно уставились на гостью. После секундного замешательства толпа потихоньку начала расходится, и каждый спешил поделиться впечатлениями от увиденного. Папа развёл руки, приглашая меня в объятия. Я уткнулась ему в плечо и засмеялась.

— Ты неподражаем. И, как всегда, в своём репертуаре.

— Иначе, дорогая моя, здесь можно помереть не от жары, а от скуки. — Улыбнулся папа в ответ.

— Я тебе помру! — хлопнула я его легонько по плечу.

Даже представить себе такой расклад боюсь, а что со мной будет, случись такое на самом деле? Нет, я это не переживу. Маму я потеряла давно. Если бы не фотографии, забыла бы уже её лицо. Так что, кроме папы, у меня больше никого из родственников не осталось. Поэтому я стараюсь беречь его от любых невзгод, однако иногда до него сложно что-либо донести. Например: «Пап, не ходи долго по улице, можешь получить солнечный удар.» На что он мне ответил: «Конечно, дорогая!». А что в итоге? Он в больнице. И так очень часто. «Пап, не свети кошельком на улице». В конечном счёте, его украли и пришлось долго восстанавливать карточки, а их было пять штук. Или такие мелочи, как «возьми зонтик, дождь обещают». Но папе лучше лежать дома с температурой и насморком. Так он мало того, что зонтик не берет, так ещё не считает нужным переждать дождь в каком-нибудь теплом и сухом месте. Мчится под ливнем, желая поскорее добраться домой.

— Я пока и не собирался! — хохоча, проговорил папа.

— Вот и правильно!

Мы перестали обниматься, отлипнув друг от друга. Я начала выкладывать из пакета продукты, которые успела купить в магазине. — Дорогая, у нас тут есть столовая и там еда имеется, между прочим!