Маньяк всегда прав

– Это – глупость.

– Нет. Правда. Уверяю вас, – пленница замолчала, ожидая, что он скажет. Но он ничего не сказал. И она заговорила опять: – Я хочу жить. Понимаете? Выпустите меня. Пожалуйста. Позвоните моему мужу. Он вам заплатит за меня, сколько хотите. Я не вру.

Скупая улыбка появилась на губах маньяка:

– Я не нуждаюсь в деньгах. В жизни они не самое главное, – сказал он, наслаждаясь ее страхом. Видел, как за время, пока она находилась в подвале, изменился цвет ее лица. Пропал румянец. Кожа потускнела. И взгляд стал взглядом обреченного человека.

– Вряд ли ты теперь понравилась бы своим кобелям.

– Вы что? Каким кобелям? Я же не шлюха.

– Шлюха! – выкрикнул он, рассердившись на нее. – Все бабы – шлюхи.

Она заплакала:

– Я ведь не знаю, где нахожусь. И вас я не знаю и никогда не видела. Я никому не расскажу. Честное слово, – размазывая слезы по щекам, говорила она. – Ну изнасилуйте меня, если хотите. И отпустите. Зачем я вам? – Она скинула блузку и юбку, оставшись в лифчике и узких, как полоска, трусиках. – Посмотрите, какая у меня красивая фигура. И это… – она раздвинула ноги, показав ему густой пучок волос видневшийся из-под трусиков. – Многие мужчины хотели бы попробовать меня. А вы? Хотите?

– Я со шлюхами дел не имею, – грубо проговорил он, потягивая сигарету.

И Ольга поняла: не так надо с ним. Стояла в нерешительности, комкая в руках юбку и прикрываясь ею.

– А хотите я вам исполню танец живота? – спросила она, несколько оживившись. По крайней мере другой возможности выбраться отсюда она не видела.

Не дожидаясь, что он ответит, отбросила в сторону юбку, повела бедрами и, сделав несколько грациозных движений, упала. Ноги дрожали от слабости.

– Нет. Вот так, без музыки, не могу, – сказала, увидев, что он с интересом смотрит на нее.

– Можно я к вам поднимусь? Я хочу исполнить для вас этот танец под музыку.

Он усмехнулся, думая: «Хитрюга баба. Думает, что сумеет убежать от меня. Не выйдет, детка».

– Оставайся там, – резким окриком остановил он женщину, уже взявшуюся за поручень лестницы: – Сейчас я принесу магнитофон. Специально берег для такого случая, – захохотал он и захлопнул крышку люка.

Ольга заплакала, проклиная его последними словами.

– Я хочу пить! Слышишь ты? Дай мне воды! – закричала она осипшим голосом, хотя и не надеялась на его милость. Не человек он! Разве может человек так издеваться? И было бы за что…

Крышка люка открылась.

Топольский показал ей маленький магнитофон.

– Видишь? У меня есть. Ты танцуешь под индийские песни?

– Да пошел ты, дурак!.. – с обидой ответила она.

Он посмотрел угрожающе.

– Ты сказала, исполнишь танец живота?

Но Ольга решила стоять на своем, хоть в этом не уступать ему.

– Нет.

– Почему?

– Дай сначала мне воды.

Крышка люка закрылась, но ненадолго.

Рядом с ней на пол шлепнулась пластиковая бутылка с водой.

– На, пей. Видишь, какой я добрый, – похвалил он себя, посмеиваясь.

Ольга ничего не ответила, схватила бутылку и с жадностью выпила почти всю. Потом натянуто улыбнулась. Хотела ему понравиться.

– А ты, оказывается, неплохой парень, – сказала она, стараясь казаться раскованной.

– Конечно, – охотно согласился он. – Я очень хороший, – но, вспомнив про капитана Камагина и молокососа лейтенанта, добавил с сожалением в голосе: – Жаль, не все это понимают.

Ольга подошла к лестнице и, глядя немигающим взглядом в его черные глаза, предложила:

– Спустись сюда. Ко мне. Я хочу, чтобы ты был рядом. Этот танец сверху нельзя смотреть. Или ты меня боишься?

Этот вопрос показался Топольскому откровенной насмешкой.

– Ты такой большой… сильный…

– Не боюсь я. Я никогда женщин не боялся, – глаза его заблестели.

– Правильно. Молодец. Хороший мальчик. Женщин надо любить. Ты умеешь любить?

Он хотел что-то ответить, но вдруг запнулся, и только глаза заблестели еще сильнее.

«Кажется, он клюнул. Теперь важно не переиграть», – подумала она и провела ладонями по бокам, бедрам, по круглой попке и крутанулась перед ним.

– Я жду. Спускайся, – сказала, придав голосу нежность.

Он заерзал там наверху, сунул руки в брюки, погладив себя.

– Иди ко мне. Я это сделаю лучше. Тебе будет очень приятно, – страстно шептала она, не отводя своего взгляда.

– А танец? Ты обещала, – напомнил он, показав магнитофон.

– Бери его и спускайся. Я станцую, – заверила женщина.

– Ладно, – согласился он, немного поколебавшись.

Спустившись, поставил магнитофон посередине подвальной комнаты на пол, сам уселся на табурет.

– Ну давай, изобрази. – Он нажал клавишу.

Ольга старалась изо всех сил. Надо отвлечь его. Понравиться, чтобы он расслабился. Но слабость сковывала, и движения были не такими грациозными, как требовалось, а скорее напоминали ломанье молодых девиц на дискотеке. Вдобавок она часто сбивалась с ритма и несколько раз падала.

Тогда он кричал на нее:

– Вставай! Ну! Давай, танцуй!

Ольга вставала, и все повторялось. Она видела, что этот тип смотрит на нее без всякого подозрения, не ожидая того, что сейчас последует.