Маньяк по субботам

Больше всего человека обижает недоверие. В деле появились подробности, которые мне не нужно знать? Какие задания получат оперативники, приглашенные Граем?

Сразу после ужина я поднялся к себе, положил голову на подушку, приказал себе не искать ответа на эти вопросы и быстро уснул.

* * *

На следующее утро, в воскресенье, после завтрака, в девять часов я сел за свой стол и раскрыл газету «Вечерняя Нева».

Грай постелил на стол плотный лист бумаги, достал из стола масленку, отвертку, маленький шомпол и старинный ржавый с кремневым бойком пистолет. Откуда он их берет? Я уже спрашивал, он ответил, что когда коллекционируешь — они сами в руки плывут. Только дорого платить приходится. Зачем ему нужны эти совершенно бесполезные пистолеты, я понять не могу. Может быть, ему лучше думается, когда он ковыряется в старом железе?

Вот первый звонок телефона. Грай включил селектор.

— Докладывает Олег Стриж. Ночь прошла спокойно. Посылка вела себя хорошо. Объект убыл. Мы оккупировали место действия. Посылка на свободе, ведет себя удовлетворительно. Вода и мясо поставлены. Я изолирован и ложусь спать. До вечера.

— Хорошо, контрольная связь в восемнадцать часов.

Второй звонок был в одиннадцать.

— Докладывает Савелий Сапунов. Я звоню из Пушкина, нахожусь в спортзале, на втором этаже в кабинете директора, тут небольшое окошечко в зал. Объект находится на месте, все в порядке. К нему подошел появившийся на выставке англичанин мистер Джон Смит. Они говорят по-английски. Джон собирается купить Елисея, он напорист, доставал из кармана пачку фунтов стерлингов. Может, что-нибудь придумать и спровадить мистера? Он, вроде, под мухой и несколько навязывает свое общество.

— Продолжайте следить за обстановкой. Напоминаю — ни в коем случае не обнаруживайте себя. Можно вмешаться только в крайнем случае, если объекту будет грозить непосредственная опасность.

— Понял, возвращаюсь к объекту.

Я прочитал от корки до корки «Вечернюю Неву», затем «Санкт-Петербургские ведомости». Грай продолжал мучиться со старинным пистолетом. Да разве отчистишь ржавчину одной рукой? Я снял пиджак и пришел ему на помощь. Только измазал руки в ржавчине, звонок. Взглянул на часы — тринадцать ноль-ноль. Грай нажал мизинцем на кнопку селектора.

— Докладывает Сапунов. К Джону Смиту присоединился норвежец, имя его еще не знаю, и тоже хочет купить Елисея. Они торгуются и набивают цену. Вокруг Елисея начинается ажиотаж. Откуда-то появился фотокорреспондент со вспышкой. Толпятся ротозеи, подходят любители, вести наблюдение становится сложно. Объект все время в плотном окружении людей.

Грай забеспокоился:

— Смотрите в оба. У нас соперник нс просто умный, а талантливый. Мы уже имеем в деле три трупа, не прозевайте, — чтобы сегодня не появился четвертый. Мне этот ажиотаж не нравится.

— Понял, иду к объекту.

Через полчаса снова звонок.

— Докладывает Сапунов. Объект повел судью, финку Хамиляйнен, на прогулку в парк. С ними идут Джон Смит и норвежец. За Елисеем присматривает кассир Копейкин. Норвежец мне кажется опасным. Джон Смит подозрителен. У него походка российская, скован в движениях.

— Все опасны, пока убийца не схвачен. Идите в парк.

Обедать мы с Граем хотели по очереди, но Бондарь запротестовал — что это за обед, если кому-то придется есть холодный суп! Я открыл дверь из кабинета в прихожую, вынес телефон, поставил на стул около столовой. И мы направились обедать вместе.

Капитан Бондарь порадовал хорошим воскресным обедом — суп из куры, винегрет, блинчики со сметаной, компот из тыквы. Но, боюсь, мы не смогли по-настоящему оценить его стараний, потому что невольно торопились. Когда зазвонил телефон, я нечаянно затолкал в рот целый блин со сметаной и в трубку пробормотал абракадабру, чего, разумеется, делать не следует.

— Докладывает Савелий Сапунов, — ответили мне. — Объект возвратился из прогулки по парков Елисей цел. Его цена поднялась до пятисот долларов.

Вообще, воскресный день тянулся слишком долго. Не люблю сидеть без дела. Единственное развлечение — каждые полчаса Грай велел выходить на улицу и прогревать мотор нашей «Нивы», что я делал с удовольствием.

Снова звонок Сапунова.

— Выставка взбудоражена возможной продажей Елисея, уже держат пари, за какую цену кот будет продан, один из членов совета клуба «Котофеич» постоянно топчется рядом. Полагают, что за Елисея дадут восемьсот долларов — цена, невиданная для этой выставки.

В семнадцать тридцать снова звонок из Пушкина, торопливый голос Сапунова:

— Выставка закрывается. Цена на Елисея поднялась до восьмисот долларов — здешний рекорд. Объект нервничает, потребовал за кота тысячу восемьсот долларов наличными. Сказал, что мы не банановая республика и не позволим за бесценок расхватывать наши сокровища. Скандинав из торга выпал, англичанин с ценой согласился, договорились сделку совершить завтра утром. Англичанин исчез. Копейкин просился в машину к объекту, но получил отказ. Объект сослался на усталость и гололед.

В восемнадцать пятнадцать снова звонок, голос Сапунова неспокоен: