В тот же момент его буквально захлестнуло чувство стыда вперемешку со жгучей ненавистью. Впервые его заметили и сразу указали на уродство. За гаражи пришли другие школьники. Девочка отдала Сергею тетрадь и переключилась на общение с ними. На Головкина она больше не обращала внимания.
После уроков Сергей снова отправился за гаражи в надежде встретить ребят. Весь день подросток сходил с ума от страха перед этой вылазкой в парк, на которую его вроде бы пригласили. Или нет? Он будет выглядеть смешно, если напросится с ними. Когда Головкин представлял, как на него все сначала озадаченно посмотрят, а потом взорвутся от хохота, его буквально бросало в жар от ужаса, а по спине стекал пот.
За гаражами уже действительно все собрались. Кто-то из одноклассников притащил гитару, другие под форменными пиджаками прятали бутылки пива и дешевого портвейна. Сергей снова оставался незамеченным, будто слился с общей массой. Никто над ним не посмеялся, но никто и не заговорил.
Компания по традиции устремилась в парк Дружбы и на Северный речной вокзал. Если школьники хотели выпить, попрыгать с тарзанки или заняться еще чем-то, за что могло «прилететь», они шли в полузаброшенный парк «Грачевка», который находился в паре кварталов от школы. Когда же принималось решение «выбраться в город», они обычно отправлялись на Речной вокзал. Массивные стены вокзала, выстроенные в стиле сталинского ампира, лотки с мороженым и беспрестанно отчаливающие от пристани речные трамвайчики создавали иллюзию чинной, благопристойной прогулки. Побродив по набережной, ребята углублялись в парк, чтобы зависнуть где-нибудь надолго.
В воздухе витало свойственное маю легкое тоскливое чувство, которое усиливалось после каждого упоминания о том, что следующий год выпускной и они, возможно, больше никогда не увидятся. Ностальгия усилилась, когда один из парней взял в руки гитару. Дешевый расстроенный инструмент, купленный в музыкальном магазине на Ленинградском шоссе, удивительным образом превращал The Doors или Beatles в русскую народную заунывную.
Ближе к девяти вечера рядом оказались две девушки верхом на лошадях.
– Хотите покататься? – крикнула одна из них, увидев укрывшуюся в кустах компанию.
Оказалось, девушки занимаются в конном клубе на ипподроме. В тот день им разрешили прогулять лошадей по городу, и, естественно, они тут же отправились искать желающих прокатиться за 50 копеек. Теперь, ближе к вечеру, обе чувствовали себя миллионершами и успешными бизнес-гуру.
Ни у кого из школьников денег не оказалось, но наездницы и не собирались на них зарабатывать. Они привязали лошадей к дереву и присоединились к компании. Конечно же, в тот вечер все желающие покатались верхом.
Сергей весь вечер сидел в стороне и наблюдал за происходящим. Иногда он порывался с кем-то заговорить, но тут же осекался. Если кто-то обращался к нему, он старался ограничиться односложным ответом, чтобы потом не переживать из-за того, что ляпнул лишнего. Привязанные лошади сразу же привлекли его внимание. Они казались благородными и покорными. Поднявшись с места, Головкин подошел к одной из них и осторожно провел рукой по спине и крупу. Одна из наездниц всполошилась: о том, что к лошади нельзя приближаться сзади, Сергей не знал и в эту минуту имел все шансы остаться на всю жизнь калекой. Неожиданно лошадь благодарно заржала и склонила голову, позволяя погладить себя.
– Ты ей нравишься. Не думал заняться лошадьми? – с облегчением произнесла девушка.
– Да как? Мы же в Москве. Может, еще свиней разводить начать? – хмыкнул кто-то из одноклассников.
– Мы вообще-то на Беговой живем, – обиделась вторая наездница.
– Никогда не думала, почему Беговая так называется? – усмехнулся тот же парень.
– Приезжай на ипподром в четверг, познакомишься с лошадьми, осмотришься, – обратилась девушка к Сергею и, тут же позабыв о нем, заслушалась очередной русской заунывной по мотивам Beatles.