Маньяк

- Майкл, мне необходимо отлучиться минут на пятнадцать. Сюда могли звонить только в самом экстренном случае. Боюсь, именно так и есть. Что-то предчувствие у меня нехорошее. Давайте "на посошок", чтобы хоть в этом я ошибся.

В этот сентябрьский вечер в сутолоке аэропорта затерялись три пассажира. Седой, скромно одетый, с виду - рядовой пенсионер, один из них, стоял в густой очереди на регистрацию. Он медленно продвигался, стиснутый между двумя молодыми крепкими кавказцами, в чем-то неуловимо похожими друг на друга, но, судя по всему, даже не знакомыми между собой, как, впрочем, и с неприметным пенсионером. Седой пассажир, держа в руке старомодный потертый портфель, поглядывал под ноги, озабоченный, казалось, лишь тем, чтобы не наступать на ноги соседям по очереди. Кавказцы же, напротив, беспрестанно озирались, видимо, впервые оказавшись в таком мощном людском водовороте. Их быстрые черные глаза под мохнатыми бровями все время перебегали с одного предмета на другой, ни на чем подолгу не задерживаясь.

При выходе на посадку очередь растянулась. Внезапно рядом с седоголовым будто из-под земли возник молодой широкогрудый полный мужчина. Молча обнялись.

- Смотри, Толя, остаешься на хозяйстве, - эти слова старика были последними.

Добавлять было нечего. Все переговорено заранее. Анатолий проводил взглядом босса и кошачьим движением нырнул в сторону, в последнюю секунду наткнувшись на холодный, режущий ненавистью взгляд. Бледная кожа, орлиный нос, скошенный лоб с мощными надбровными дугами. Это лицо он видел только однажды, но оно врезалось в память. Однако где, при каких обстоятельствах - не мог вспомнить. Это, несомненно, был человек Хутаева.

"Выследили-таки старика, гады. Этот точно явился сюда не на меня поглазеть. А кто это там сдает сумку в багаж? Если это не чеченец, то он, Толя, просто ничего в жизни не понимает. Поневоле станешь знатоком. "Азеры", конечно, пожиже, их надо использовать в стае, чтобы наверняка. В одиночку - не воины. С Павлом Петровичем двое самых лучших. Главное - у них семьи здесь, верный залог. И с чеченцами не снюхаются, слишком уж ненавидят друг друга. И все-таки, что у него за сумка? Небольшая, а руку оттягивает. Ох, не перехватили бы Павла Петровича по прибытии. Нужно срочно позвонить, пусть братва встретит, заодно и с чеченцем этим прояснится. А здесь придется разбираться... Только бы сил хватило, потому что другой возможности не будет. Сколько можно: четвертый десяток, три судимости - и все мальчик на побегушках. Теперь уж пан или пропал!"

Проводил взглядом чеченца - тот двинулся на посадку. Значит, в сумке не пластиковая взрывчатка, уже легче.

На удивление быстро подвернулся свободный таксофон. Через минуту в дальнем городе, куда выруливал по взлетной полосе авиалайнер, сняли трубку. Голос был молодой, мягкий, с характерным северным выговором.

- Ну что, ПэПэ вылетел? Встречаем. Как и условились. Лежка готова. Примем по высшему классу.

- Встречайте, только с "хвостом". Старика пасет чеченский боевик.

- Ну, не беда. Ты ж не одного его отправил?

- Уж как водится. Двое в охране. "Азеры", но ребята надежные.

- Надежные, говоришь? Интересно. Попустили вы их там у себя, жуткое дело. У нас бы даже мужики не поняли, если бы черные здорово гужеваться начали. Могли бы и взбухнуть. Как на той хреновой пересылке, помнишь, Толя?

- Помню, помню! Давай ближе к делу.

- У тебя что, пятнашки заканчиваются? Нет, правда, очень уж вы нагнулись.

- Ну ладно, ты там не очень!

- Смотри. Помощь понадобится - свистни.

- Сказал же, справлюсь. И хорош линию загружать...

Повесил трубку и, уверенно поглядывая по сторонам, направился к выходу - к оставленным на привокзальной площади "жигулям". Непроизвольно улыбался подначкам телефонного собеседника. "Черта лысого ты бы так распинался! Кореша лагерные! Нужен я вам, как здрасте. Спасибо Петровичу. Таких авторитетов, как он, если сотня по Руси наберется, и то хорошо. Да откуда им и взяться? Конечно, паханы стоят друг за друга горой, и если уж выбился в "законники", пока не ссучишься или не опустишься, можешь считать себя застрахованным от чего угодно. Пожизненная пенсия - доля с дел - и авторитет. Только лишних там нет: кому охота горбатиться "на дядю"? А приток кавказцев в Россию уже не только блатных тревожит. Выходить на улицу, как законопослушные граждане, они, понятно, не боятся: каждый с припасом. Но ведь уже и работяги стонут... Ладно, Бог не выдаст, свинья не съест..."

Ход его мыслей резко оборвался. Что-то было неладно на стоянке у аэропорта. На мгновение Анатолий пожалел, что поехал провожать босса в одиночку. Вернее, приехали вчетвером, но теперь он остался без прикрытия.

Возле его белой "шестерки" кучкой стояли знакомые персоны. Откровенно поджидали. "Ничего себе, комиссия по встрече!" - подумал Анатолий, и на мгновение ему захотелось уклониться от схватки, перенести ее на более благоприятную почву. Весь цвет баланцевского землячества, только Хутаева не хватает! Что это может означать? Может, у них все давно решено, и Хутаева отодвинули, выводя из-под удара или случайной пули?