Мани и манихейство

Эта великая решающая битва заканчивается тем, что церковь праведности, то есть все праведники, одерживают триумфальную победу. Рассеянная община воссоединяется, церковь восстанавливается, находившиеся под угрозой опасности письмена спасаются, и манихейство окончательно побеждает. «Придет новое поколение и прочно овладеет своим достоянием» (Homilien, s. 28, 7–8). Придет Великий царь и возьмет воинство, ибо новое поколение присягнет ему на верность. Затем следует Малый Суд, когда души собираются перед престолом, его Ьёша. Добрые отделяются от злых, агнцы от козлищ, как говорят манихейские тексты, используя новозаветный образный язык. Из фрагментов, сохранившихся в тексте Шапуракана, так же, как и из коптских проповедей мы узнаем представления Мани о последних вещах. При этом выявляется, что Мани здесь в очень большой степени присоединяется к первоначальному христианскому описанию. Однако имя «Великий царь» заимствовано из иранского Апокалипсиса, «Прорицаний Гистаспа», ряда иранских пророчеств, бывших в обращении на Ближнем Востоке за несколько столетий до Рождества Христова.

Иисус властвует на земле короткое время. Затем Христос и избранные вместе с богами-охранителями космоса покидают мир и возвращаются в царство света. Происходит окончательный процесс очищения, при котором частицы света, которые еще возможно спасти, собираются в «последнее изваяние», Andrias (так звучит слово, употребляемое в коптских текстах), которое как космическая колонна света поднимается к небесам. Затем сам земной шар уничтожается. Однако проклятые и демоны, мир материи и тьмы, ввергаются в бесформенную кучу, bфlos, который погружается в глубины космических пространств и затем накрывается огромным камнем.

Этими грандиозными космическими видениями Мани заканчивает описание мировой истории. Тем самым завершается «Третье Время». Первое Время охватывает состояние мира до смешения; Второе Время — период смешения света и тьмы; третий период означает обособление смешанных элементов. Это учение о Трех Временах вместе с учением о двух принципах представляет собой главную догму манихейства.

Членение времени на три части вновь появляется в зороастрийских текстах на пехлеви, где обнаруживается следующая формула: kл hast, but ut bavйt, «то, что есть, было и будет». Однако у этой формулы трех времен имеется множество более древних прообразов; ибо она встречается уже в индийских текстах Упанишади, таким образом, является индоиранской по происхождению (ср. выше с. 95).

После гибели видимого мира могло бы показаться, что мироздание вернулось к состоянию, предшествовавшему смешению, как будто в этом случае мы имеем дело с реальным восстановлением, апокатастасисом. И в этой связи говорят также о «восстановлении двух природ». Однако, несмотря на это, существует различие. Ибо с этих пор сила материи и тьмы более не в состоянии возобновить свое нападение на мир света. Два принципа, свет и тьма, продолжают свое существование как две обособленные субстанции. Однако в отношении неуязвимости мира света существуют различные мнения. Одно направление утверждает, что для Отца Света станет возможным вернуть все утраченные частицы света. Но это утверждение оспаривается другим направлением с более пессимистическими взглядами, которое утверждает, что часть света утеряна навсегда. Эта часть должна будет разделить с материей после последнего Суда вечное заключение тьмы. Учение о двойственном исходе, которое проповедуется этим направлением, без сомнения, лучше согласуется с используемыми Мани образами и символами, хотя вполне возможно, что по этому вопросу он высказался недостаточно ясно.

4. Астрология

Как и большинство его современников, Мани, к тому же выросший в Месопотамии, земле звездопоклонников, высоко ценил астрологическое учение. Это отношение проявляется во многих местах его учения и стало определяющим для его приверженцев.

В то время как солнце и луна были для Мани добрыми сущностями, главными инструментами возвращения светлых частиц, остальные планеты и знаки зодиака он рассматривал как злые, пагубные силы. Мандеи тоже придерживались сходных воззрений, за исключением лишь того, что они причисляли солнце и луну к другим планетам и поэтому говорили о «семерке и дюжине» как о смертоносных силах бытия. Зерванизм, напротив, занимает неопределенную позицию по этому вопросу, хотя и в этой религии астрологические представления и рефлексии играли значительную роль. Астрология и звездопоклонничество принадлежали к общему идейному фонду поздней эллинистической культуры. Поэтому нелегко сказать, с какой именно стороны Мани испытал наибольшее влияние. Однако то, что гностики из Харрана, у которых сохранилось древнее вавилонское поклонение звездам (ср. выше с. 21), внесли свой вклад в его систему, представляется вполне вероятным.