Мани и манихейство

Итак, теперь вполне очевидно, что Митра почитался на исконно иранской, и прежде всего на индийской территории. В зерванитской форме иранской народной религии, которая была распространена среди индийских магов и о которой мы в дальнейшем еще много раз услышим, Митра занимал очень важное место. Высший бог в этой религии, Зерван, является божеством времени и судьбы, который стоит выше любого вмешательства в людские дела. Он — deus otiosus (бездеятельный бог). Его сын, Ормазд (Ахура Мазда), сражается с представителем злых сил, Ахриманом (Ангро Майнью), однако в качестве «посредника» между Ормаздом и Ахриманом решающую позицию занимает Митра. Избавление людей зависит от него как от могучего посредника между добром и злом. Таким образом, с его личностью связано центральное в иранской религии понятие спасения.Митра всегда воспринимался в Иране как спаситель, и поэтому получил эпитет bц2aka, избавитель. В зерванитском типе религии присутствует, однако, и женское божество, образ матери, которая, впрочем, под именем Анахиты была известна во всем Иране, но которая в парфянскую эпоху пользовалась особенно большим почтением в северозападной области иранского культурного влияния — в Мидии, Армении и Малой Азии. В средне-персидской передаче манихейских текстов мы вновь встретим эти образы зерванитской системы и потому сможем установить, насколько велико было их значение в религии Мани.

Присутствие иудео-иранского гностицизма в северной Месопотамии и на северо-западе Ирана, послужившего отправным пунктом для так называемого сетианского гностицизма, становится для нас все более очевидным, не в последнюю очередь благодаря коптским текстам из Наг-Хамади в Египте. Этот иудео- иранский гностицизм в сфере космологической мысли движется целиком и полностью в русле иранской мысли с явными перекличками с зерванитской системой и, кроме того, с радостью отдается всевозможным спекуляциям на тему света. В сирийско-христианской «Хронике Зукнина» до нас дошли некоторые представления этого течения, в которых израильские патриархи играли большую роль в качестве вестников откровения. В особенности следует отметить Сета и Еноха. Однако и сам отец человечества, Адам, был чрезвычайно значительной фигурой, занимая центральное положение в одном позднем, основывающемся на древней традиции сетианского происхождения произведении, Пещера сокровищ.У нас будет повод в дальнейшем еще раз поговорить об этом гнозисе (ср. ниже с. 112).

Этими замечаниями, совершенно не исчерпывающими многообразнейшего богатства действительности, мы попытались обрисовать по крайней мере контуры религиозных отношений в том виде, в каком они имели решающее значение для Мани и его духовного творения, манихейства

Глава II. Жизнь Мани

1. Юношество и первое открытое выступление

Около 200 г. н. э. в столице Мидии Хамадане жил парфянский князь аршакидского происхождения. Его имя было Патик. Он был женат наженщине, носившей иудео-христианское имя Мариам, но происходившей из парфянского княжеского дома Камсараканов, которому суждено будет позднее сыграть значительную роль в истории Армении и который также был ответвлением царской династии Аршакидов. Таким образом, как по отцовской, так и по материнской линии сын, которого родила бы своему супругу Мариам, был бы царского аршакидского рода.

Патик направился в Вавилонию и поселился в столице государства Селевкии-Ктесифоне. Зачастую крупные феодалы жили попеременно то в своих поместьях, то в великолепных дворцах в столице. Между тем все выглядит таким образом, как будто Патик навсегда оставил свою мидийскую родину. Очевидно, все его помыслы были заняты религией. Он был алчущим Господа, как и многие в то время.

Однажды — так говорит один арабский источник, — когда Патик находился в «доме божественных образов», который он часто посещал, он услышал голос, идущий изнутри святилища: «Патик, не ешь мяса, не пей вина и воздерживайся от женщин!» В течение трех следующих дней он слышал тот же голос, повторяющий тот же приказ. Погрузившись в размышления, Патик вспоминал дарованное ему откровение и в конце концов решил присоединиться к религиозному движению в Месене, члены которого назывались «омывающиеся» (Фихрист, ed. Fluegel, s. 328). Мы не знаем, о каком храме идет речь, нам известно лишь, чтоон обозначается арабскими словами bait al-asnдm. Это словосочетание также соответствует сирийскому выражению bлj рЧакгё, которое в «Юлиановом романе» употребляется по отношению к языческим культовым центрам Сирии, а также ново-персидскому butxвnah, что означает собственно «Дом Будды». Возможно, здесь имелось в виду даже буддийское святилище, так как весьма вероятно, что буддийская миссия существовала в Месопотамии со времен императора Ашоки. Вскоре после описанных событий в «Доме божественных образов» Мариам, жена Патика, родила сына, которому она дала имя Мани. Его рождение можно отнести к 14 апреля 216 г. н. э.