Маневры

Буквально за пару минут, до того как бомбардировщики легли на боевой курс 'Шилки' успели заехать на невысокие холмики, которые немного, но возвышались над окружающей местностью буквально на несколько метров и изготовиться к стрельбе.

В бинокль было хорошо видно, как наша пехота, услышав гул самолетов начала лихорадочно искать укрытия и убегать от дороги. В какие-то секунды четкий военный порядок нарушился, каких трудов, сколько времени понадобиться командирам что бы собрать, привести в чувство и опять направить в нужное русло этих людей? Наведя бинокль на самолеты, мне показалось, что это другой тип, тоже двухмоторные, но другие, они уже были практически над колонной, и тут открыли огонь наши 'Шилки'. Чувствовалось, что наводчики уже не суетятся, да и очереди стали короче, показалось даже, что одна машина ведет огонь попеременно одним стволом. Меньше чем, за минуту зенитчики сбили четыре и повредили еще два самолета, остальные же сбросив бомбы в пойму ближайшей речки ушли на запад. Пехота кричала «ура» и бросала в воздух пилотки и каски. В небе раскрылись несколько парашютов. Часть из них ветром сносило на пехоту, а двое, видно управляемые опытными руками спускались дальше за речку. Вот за ними и отправился БТР с ПРП. Они резво перебрались на другой берег, и солдаты под командой ЦАОКовского старлея стали ловить летчиков, а я подошел к КШМке и постучал прикладом по броне. На мой стук открылась дверца, и Тышкевич показывая рукой на ларингофон, показал, что не может говорить. Я в свою очередь, показал большим пальцем себе за плечо, где в нашу сторону, прямо по полю, подпрыгивая на кочках пылил броневичок, размером с легковой автомобиль и небольшой пулеметной башенкой на крыше. Поняв, что у капитана связь с «Гвоздикой», и его жест "разбирайся сам", я отдав автомат радисту, что бы не привлекать излишнего внимания и сдвинув кобуру на спину, развернулся в сторону дороги .

Подъехав почти вплотную к нам, броневичок остановился, и из него вышел командир. Сразу было видно, что он из кадровых. Подойдя ближе, и вскинув руку в приветствии, командир представился:

— Подполковник Василенко. (Емельян Иванович)

— Капитан Валентир.

— Спасибо за помощь товарищ капитан! Хорошо вы им перца всыпали! За время марша, мы несколько раз уже подвергались налетам вражеской авиации, и вынуждены были часто расчленяться, что замедляет наше выдвижение. Черт! Где наша авиация?

— Да-а! Причесали мы бубновых, товарищ подполковник! Почему-то вырвалась именно эта фраза, из любимого фильма. А насчет авиации скажу: Не летают, потому что не могут! Повредили немцы взлетные полосы, да и потери летчики понесли не малые, так что рассчитывать надо на себя!

Что бы увести разговор в сторону, пришлось поинтересоваться, если у Василенко люди знающие немецкий язык.

— Найдем!

Тем временем к Василенко подбежал командир и доложил:

— Товарищ комполка! Все летчики задержаны, и собраны около штабной колонны.

— Ну положим не все, вон двое за речкой приземлились, капитан!

— Ладно, ведите сюда!

Пришлось вмешаться в разговор командиров:

— Товарищ подполковник! Сюда нельзя! Техника секретная, опытные образцы, еще даже на вооружение не приняты. Мало что может с немцами потом случиться! Зачем им лишнее видеть!

— Хорошо! Капитан, я сейчас подойду к штабу. И повернувшись ко мне сказал:

— Как я понимаю, приказать Вам не могу, поэтому спрашиваю: Ваше подразделение может прикрыть от налетов выдвижение моей части?

— Поэтому наше подразделение и находится здесь, согласно приказа нашего командира! Для выполнения задачи по зенитному прикрытию, мне необходимо знать протяженность колонны Вашей части и маршрут движения.

Подполковник задумался, и я понимал его, вот так, за здорово живешь, самому рассказать первому встречному боевую задачу своей части — тут можно и под трибунал загреметь. Наконец решившись, он произнес:

— Я являюсь командиром девяносто шестого стрелкового полка. Сегодня в три часа утра нас подняли по тревоге и в шесть мы выступили из района Когильно, где были в летнем лагере, в направлении Владимир-Волынский.

Открыв планшетку, подполковник стал рассматривать свою карту. Расстояние от Когильно до города — что-то около десяти километров. Сейчас около восьми. Получается что маршевая скорость полка около трех километров в час.

— Скажите товарищ подполковник, сколько раз, когда и какими силами немцы производили налеты на полк?

И еще где сейчас находится хвост колонны?

— Так! По порядку! Налетов было три, В шесть пятнадцать, семь ноль пять и сейчас в восемь ноль ноль, в налетах участвовало от девяти до шестнадцати самолетов. Хвост колонны находится в приблизительно в трех километрах отсюда.

— Понятно! Еще вопрос! Остальные части дивизии следуют по этой дороге, или у них свои маршруты движения?

— Капитан! Вы забываетесь! Как Вы можете задавать мне такие вопросы! Это военная тайна! Вы хотите под трибунал?

Были мы с ним приблизительно одного возраста, но он в отличии от меня пороха не нюхал, хотя жизнь его и потрепала, но все равно, для него это еще не война, а так маневры...