Маневры

Работа кипела, но не было слышно обычных в таких случаях разговоров, дружеских подначек и смеха над удачными шутками. Непрерывно продолжавшаяся на западе канонада и пролетавшие иногда на небольшой высоте самолеты всех тревожили, поэтому работали молча, сосредоточенно, разговоры велись вполголоса и только по делу.

Не прошло и десяти минут, после постановки задачи зенитчикам, как из под деревьев, медленно, стараясь не задеть соседние машины, порыкивая не прогретым двигателем пополз МТ-ЛБу подвижного пункта разведки и управления ППРУ-1, он же "Овод-М-СВ". Вслед за ним легкой рысцой бежали два связиста зенитчиков и разматывали с катушки полевой телефонный кабель.

Идя по лагерю командир дивизиона рассеянным взглядом смотрел на все больше светлеющее небо. Но споткнувшись о какой-то корешок, вышел из расслабленного состояния и энергично развернувшись, упругой походкой двинулся к машине начальника штаба. Подойдя к заднему люку МТ-ЛБу, и увидев бледную полосочку света, взявшись за рычаг, и прежде чем открыть люк, негромко сказал:

— Александр Сергеевич, плафон выключи!

Дождавшись щелчка тумблера, ловко забрался в транспортер, и уже устраиваясь на сидение, негромко пробурчал:

— Нарушаешь?!

— Душно внутри, вот и открыл немного, а то при синем свете уже не вижу ничего. Поди давно не лейтенант.

— Да, ладно, ладно Александр Сергеевич, не оправдывайся, это так... от нервов. Что ты думаешь обо всем об этом?

— Честно? — Спросил Едрихин, кладя карандаш на карту, расстеленную на столике.

— Честно, честно!

— У меня такое состояние, что я однажды уже однажды пережил это.

— Это как? Поясни...

— Ну вот это состояние... тревоги, ожидания какой то беды..., я физически, кожей чувствую разлитую в воздухе смертельную опасность!

— Как, говорится: ощущения к делу не пришьешь.

— У меня отец здесь войну начинал. В противотанковом дивизионе, их тогда после боя, в первый день войны всего трое осталось. Чудом остался жив. Пару недель назад приехал к нам погостить, внуков повидать, а когда узнал, что еду на учения сюда, велел отыскать братскую могилу их дивизиона, да передать, что гвардии старшина Едрихин дошел до Берлина и за каждого, тогда полегшего он отомстил. Вот сидел за картой, смотрел, где они бой тот приняли.

— Это все лирика, какое твое мнение?

— Мое мнение не вписывается ни в какие рамки. Но я думаю, что мы попали на войну!

— Осталось выяснить: в сорок первый или в сорок четвертый? Ты не помнишь когда наши в сорок четвертом здесь вышли к границе?

— В чего гадать? Если наши в погонах, то сорок четвертый, а если без, то сорок первый!

— Н-да... дела… — подумалось, и тут взгляд зацепился за "Атлас офицера" лежащий рядом с радиостанцией. — Откуда у тебя это?

— Я же тоже об академии подумываю, вот по-тихоньку и готовлюсь.

Механически перелистывая атлас, негромко читал подписи к картам: "Война Италии против Эфиопии...", "Разгром японских милитаристов у озера Хасан". Добравшись до девятого листа, с немалм удивлением для себя прочитал: "План и подготовка войны фашистской Германии против СССР (План "Барбаросса")".

— Интересный у тебя атлас, — хмыкнул я, продолжая листать дальше.

На одном из листов атласа, меня кое что привлекло. Внимательно присмотревшись, я понял за что зацепился мой взгляд: названия городов "Луцк" и "Владимир-Волынский". Они были совсем рядом с синими стрелами, которые показывали направления одного из главных ударов немецкой армии в сорок первом году. Подняв взгляд на майора, сказал:

— А знаешь, если мы попали в сорок первый, а судя по всему, так оно и есть, то мы находимся как раз на направлении главного удара группы армий "ЮГ"!

Зазвонивший телефон резко ударил по нервам. Мы оба вздрогнули. Это был первый доклад от командира расчета ППРУ. Ровным, абсолютно без эмоций голосом он докладывал, что видит на радаре массовую засветку целей не отвечающих на запросы "свой-чужой". Практически строго на восток, на удалении пятидесяти километров он наблюдает групповую цель, судя по перемещению засечек целей там идет воздушный бой, но смущает два обстоятельства: скорости целей не превышают четыреста километров в час и ни одна из целей не отвечает на запрос о госпринадлежности. Если, судя по скорости воздушный бой ведут вертолеты, то кому они принадлежат?

Вопросов было на порядок больше, чем ответов. Что происходит? Что означает обстановка в воздухе? Почему нет связи со штабом учений? Где встречающие? И ни на один вопрос, не находился логически выверенный ответ. От нелегких раздумий его оторвал новый доклад с РЛС.

— Южнее Луцка, в районе Млынова наблюдаю групповую цель. Высота тысяча двести метров. Скорость триста пятьдесят. Направление запад. В составе групповой цели до семидесяти объектов. Курс пролегает через расположение дивизиона. Командир зенитной батареи ЗСУ целеуказание получил. Зенитная батарея заняла позиции, к бою готова.