Маневры

— После первого боя, когда мы вернулись с выхода, сильно поколотили того старшину, что выдавал нам боеприпасы. Чтобы больше не выполнял таких тупых приказов. И помогло!

— И что, в дисбат не отправили?

— Нет. Но была еще одна хитрость… Стрельба одиночными, понятно? По моему личному опыту патронов бывает очень мало, просто мало, и мало, но больше не унести.

Закончив, прапорщик спросил у солдата на вышке: — Ну что там?

— Уже несут!

— Ты что там куришь?

— Никак нет! Товарищ прапорщик, разрешите первым отстреляться и снова дежурить!

— Давай, — разрешил Валентир и пошел мимо старшины, к только что подъехавшему командиру дивизиона.

Устроившись на переднем сидении подполковник читал газету «Советский спорт».

— Принесли! — негромко крикнул прапорщик, не доходя до машины.

Нечволодов открыл дверцу кабины и осторожно ступил начищенным до зеркального блеска хромовым сапогом на мокрую траву.

— Эх, — с удовольствием крякнул он. Согнулся, разогнулся, присел. — Наслаждаюсь! — сказал он. — Хорошо-то как!

Слабый ветер нагнал со стрельбища запах пороха, неназойливо висела в воздухе неслышная изморось, пробовали щелкать птицы, но негромко, таясь в березах за тяжело обвисшими ветвями. Вдали маячили мишени, похожие на начинающих движение людей.

Командир дивизиона проходя мимо старшины поинтересовался: — Как обстановка, чем занимается личный состав?

— Прапорщик Валентир объяснял, почему стреляем по бегущим одиночными. — Старшина посмотрел на комбата. — На случай, если останется мало боеприпасов, и что делать если такое случается.

— Какой же выход предложил прапорщик?

— Пиз...ть старшину…

— Тоже вариант. — Увидев, что старшина не одобрил его оценку на этот счет, добавил: — Любимый в народе Александр Васильевич Суворов говаривал: «Любого интенданта после пяти лет службы можно вешать безо всякого суда". Филимоныч, ты сколько уже в интендантах? — Нечволодов усмехнулся. Осторожно ступая, подполковник направился к огневому рубежу, и подойдя к вышке

закричал: — Солдат! Эй, на вышке!

Солдат, отвечающий за управление мишенями, высунулся: — Чего?

— Приготовить бегущие, — приказал Нечволодов, не обратив никакого внимания на такое поведение рядового.

…— Делай ра-аз! — протяжно командовал Валентир. — Отставить! Резче, резче! Делай ра-аз! Так. Делай два-а! На ремень! — Он увидел комбата. — Смирно! Товарищ капитан…

— Вольно! .

— Вольно! — На автомате сдублировал прапорщик.

— Три мишени, — отрывисто произнес подполковник. — Интервал появления четыре секунды. Одно поражение — тройка, два — четверка, все — пятерка. Кому неясно?.. В укрытие! Первая смена — на исходный рубеж! Старшина!

Фомич выдал стреляющей смене по три патрона.

— На огневой рубеж шагом марш, — приказал взводный. И когда солдаты легли на брезент, зарядили оружие и доложили о готовности к стрельбе, махнул рукой.

Солдат на вышке включил моторы. Мишени — избитые фанерные силуэты людей — появились и поплыли с небольшими, почти незаметными на глаз рывками, выше травы справа налево.

Командир первого отделения выстрелил. Мишень упала. Рядом ударили еще выстрелы. Командир отделения покосился влево, чтобы увидеть подполковника Нечволодова и прапорщика Мисюру, но показалась вторая мишень, он свалил и вторую, а третью срезал, когда она только появилась. После этого повернулся на бок и весело крикнул:

— Младший сержант Гончаренко стрельбу закончил. — И тут же сам себе скомандовал: — Оружие к осмотру!

Его соседи еще стреляли, и хлопки выстрелов, как удары бича, неслись по полигону. Матовая изморось все висела в воздухе. Солдаты, выполнившие упражнение, встали. На брезенте светло-серыми пятнами остались следы, где они лежали. Подошла следующая четверка. Фомич собрал у отстрелявшихся гильзы, и раздал очередной смене патроны.

Прапорщик Валентир записывал результаты, прикрывая листок ладонью левой руки.

— Хорошо идет, товарищ подполковник, — обратился к нему Фомич. — Скоро все отстреляются, ни одного перестрела.

— Не сглазь, — ответил Нечволодов.

— Тьфу, тьфу! — ухмыльнулся старшина. — А вы стрельнете, товарищ подполковник? Может, очередью? Что ж экономить, все равно списывать, срок-то подошел.

Наконец отстрелялись все. Валентир объявил тройку лучших.

— Как вы уже знаете, эти парни получают внеочередные увалы. Но помимо этого, каждый из них получил право отстрелять по полному магазину! Надеюсь от радости стрелять они хуже не станут… — после этих слов Валентир кивнул старшине и тот, на ящик покрытый куском брезента, положил полный подсумок.

Дав стреляющей смене произвести по несколько выстрелов, прапорщик неожиданно для них одновременно подорвал взрывпакет и дал длинную очередь прямо над их головами. И хотя патроны в его автомате были холостые, зато грохот прямо около ушей, кислятина от сгоревшего пороха и горячие гильзы в лицо — все это было по настоящему. Шок от этого был у всех, и конечно по мишеням никто не попал. Так продолжалось пока у призеров не закончились патроны.

Результат был ожидаемым и выглядел удручающе — количество попаданий было меньше двадцати процентов, и то за счет того, что в начали парни стреляли без помех.