Манекены - жизнь в стеклах витрин

ПАВЕЛ. Если бы они сказали это делать прямо на глазах у всех, я бы, не раздумывая, отказался… Ну что уж издеваться-то совсем? Мы ведь тоже люди! И так сидеть здесь будем, как в зоопарке, полмесяца целых… Таблички только не хватает над клеткой: «HOMO SAPIENS». Или нет, над нашей надо повесить: «HOMO INSAPIENS». Как цуцики сидеть здесь будем потому что… Я про одного читал, он тоже в зоопарке сидел, только, не помню, за сколько… Это ж не каждый согласится, верно? Может, поторговаться можно было?

ЕКАТЕРИНА. Павел, я же тебе говорила, они бы других взяли! Желающих же много было! Тридцать семь пар, по-моему, по списку. Если бы Черевякины не отказались бы в последний момент, мы бы с тобой точно пролетели… Их бы точно взяли: она — бывшая танцовщица, он — телевизионный режиссер… Ей 20, ему 30… И оба такие смазливые, что хоть сразу на витрину сажай! Живут в гражданском браке, а официально он за другой числится… Из-за этого, видно, и передумали — испугались… А так я, честно сказать, даже и не думала, что конкурс такой пройдем… Требования же были очень высокие… А я домохозяйка, пусть и с высшим, ты не забывай! Да и у тебя тоже профессия такая! Но теперь уже все позади…

ПАВЕЛ. Наоборот, все еще только впереди! Представляешь, целых пятнадцать дней! А чем заниматься-то? Чем? Газеты и журналы сюда приносить не будут свежие — «Известия», «Огонек»… А как я без них? Нужно было, кстати, этот пункт оговорить особо… Подкладывали бы сюда или подсовывали как-то газеты свежие, чтобы хоть в курсе быть событий-то происходящих… А то как в темном мешке… А что в мире будет твориться — неизвестно… А вдруг конец света настанет, а мы с тобой даже не узнаем?

ЕКАТЕРИНА. Телевизор же есть… Забыл?

ПАВЕЛ. Та… Телевизор — не то… Фонарь идиотов, его называют… Ящик для дураков… Кто-то сказал даже: включая телевизор, ты выключаешь свой разум… А где ДеУшка-то?

ЕКАТЕРИНА. Я эти слова помню… Ты же тогда на телевизор табличку с ними поставил, так они тебе понравились… Только убрал через пару месяцев… Почему?

ПАВЕЛ. Ну как? Неприятно же осознавать было, что ты постоянно с выключенным разумом…

ЕКАТЕРИНА. Ладно, давай, что ли, выключим разум… Может, легче будет?.. (Встает и неестественно прямо идет к шкафу, берет ДУ и возвращается назад, но по дороге запинается о край ковра.) Блин, чуть не упала!.. (Садится. Включает телевизор. Переключает каналы.) Дрянь везде какая-то… Что-то я даже не отражаю…

ПАВЕЛ. Посмотришь тут телевизор, когда сам как на экране! Ведь целая же толпа зрителей глазеет!.. Как рыба в аквариуме себя чувствуешь! Кто мы с тобой — меченосцы, гурами или, может, скалярии? А?

ЕКАТЕРИНА. Не знаю, как ты, а я — точно золотая рыбка в воде этой мутной…

ПАВЕЛ. Почему золотая? Красная!

ЕКАТЕРИНА. Так ведь не видно ж все равно…

ПАВЕЛ. А я бы как угрь сейчас залег бы на дно да зарылся бы в песок — пусть себе смотрят!

ЕКАТЕРИНА. (Смотрит телевизор. Косится на зрителей.) Ой! Снимают! И камера-то какая! На треноге целой! Не смотри! Выпрямись! Чего отворачиваешься? Не горбься! Делай вид, все нормально… Мы же должны быть естественными… Как у себя дома… Это, наверно, с четверки… Сегодня вечером будем про себя смотреть в местных новостях…

ПАВЕЛ. В местных? Может, и в центральных!.. Не дай, бог, конечно!

ЕКАТЕРИНА. Знаменитостями с тобой станем, представляешь? Звездами настоящими… Как выйдем, интервью у нас брать будут, корреспонденты всякие приходить будут, может, и иностранцы даже!.. У них ведь такое тоже нечасто там бывает… Может, даже в Голливуд возьмут! А я ведь всю жизнь мечтаю — с Микки Рурком встретиться чтобы… Он такой… такой…

ПАВЕЛ. Не надо бы, чтоб про нас писали! Позориться еще! Я выйду, у меня отпуск закончится, на работу идти, а там узнают…

ЕКАТЕРИНА. И так узнают… А ты думаешь, нет, что ли? У нас город не такой большой, все равно разнесут по всей округе…

ПАВЕЛ. Что-то мне уже надоедать начинает это… Еще костюм не нравится этот — мышиного цвета… Так я себя в нем чувствую… Как боксер в балетных тапочках… Галстук еще этот — как удавка… А зеваки все стоят и глазеют… Толпень такая!

ЕКАТЕРИНА. Да не обращай на них уже внимания? Сколько можно!

ПАВЕЛ. Все глазеют и глазеют… Как на обезьян каких! Нецивилизованная у нас все-таки публика! За границей бы, наверно, так не стояли!..